— Всегда приятно сказать доброе слово человеку, пока он жив.

— Не будем о грустном. Рассказывай.

Федорос причмокнул, зажмурился, широко раскрыл глаза, плюхнулся в качалку и принялся излагать.

— Ходжа на тебе поставил крест. Большой хитрец! Чего марать руки, когда приятель напрашивается заняться этим? Это, считай, уже пройденный этап. За тобой — Глифада. Понятия не имею, как ты умудришься из этого района выбить Ходжу, но другого выхода нет. В противном случае мне придется выполнять обещание, данное Ходже.

— Руки у тебя не доросли, — небрежно заметил Лимон.

— Учти, — не замечая реплики, продолжил Федорос. — Через несколько дней открывается курортный сезон. Все заведения в Глифаде готовятся к торжественному открытию. Уйма народа соберется. Обычно все начинается в танцевальном центре «Парадиз». В Глифаде есть очень живописный мысок, весь в пальмах и цветах. Там этот центр и расположен. Самые престижные дамы съезжаются туда.

Потом начинают работать все дансинги, рестораны, таверны, казино. Хозяин каждого заведения платит людям Ходжи. Раньше рэкетом занимались всякие ублюдки, шантрапа. Ходжа поставил на организационную основу. Мне бы хоть на этот сезон заполучить Глифаду — и то уже солидный куш.

— Как туда проехать? — Лимон прохаживался по ретере, курил и любовался морским закатом.

— Ребята подкинут. Мы посадим тебя в машину, а по дороге сбежишь. Только, умоляю, никого не увечь. И так люди роптать начинают. Про китайца в «Золотом драконе» помнишь?

— Как его зовут?

— Чан. Он среди своих выше всех на голову. Говорит по-русски. Кстати, Ходжа тоже говорит по-русски. До шестьдесят второго года жил с родителями в Москве. Отец был торговым представителем. Потом Никита всех турнул. До революции в Албании Ходжа в службе безопасности пост занимал Его на родине, по-моему, приговорили к вышке.

— Мне с Ходжой пока не резон встречаться.

Китайцу можно доверять?

— Китайцам вообще доверять нельзя, — усмехнулся Федорос. — Но Ходжу они не уважают. Скажи, что за помощь гарантируешь неприкосновенность их заведения. Ходжа на них несколько раз наезжал. А мы не будем. Курочка ведь должна по зернышку клевать.

— В таком случае поехали.

— Не торопись. Я обдумал твое предложение по вхождению в бизнес. Обманывать не хочу. Чего надеждами зря тешить? Тут ведь такая штука. Из Афганистана через Таджикистан на Украину гонят «дурь».

Там получают опиум и кораблями из Одессы пересылают сюда. За это отвечаю я. А реализация лежит на Ходже. Мои в этом — всего двадцать процентов.

Поэтому делиться особенно нечем…

— А сколько у Ходжи? — для проформы спросил Лимон, понимая, что Федорос все равно соврет.

— Об этом спроси у него, — уклонился тот. — Но тебе места в этом раскладе пока не вижу.

Лимон щелчком далеко отбросил окурок. Взял стоявшую на столике бутылку водки, сделал несколько глотков. Поморщился и подытожил.

— В таком случае Глифадой заниматься не буду.

— Будешь, — жестко отрезал Федорос. — Я у Ходжи лицензию на твой отстрел даром, что ли, приобрел?

— Значит, наркобизнес мимо меня?

— Пока да.

Лимон подошел вплотную к Федоросу. Тот напрягся и сделал едва заметный знак рукой ожидавшим на лестнице телохранителям.

— В таком случае я возьму Глифаду и верну ее обратно Ходже в обмен на твою долю. А заодно расскажу о нашей встрече. Он ведь по-русски понимает, в отличие от тебя?

Федорос провел рукой по покрытой рубцами лысине, крикнул охраннику:

— Принеси из холодильника вина, — и встал с качалки.