— Хочу рассказать тебе историю, похожую на твою. О человеке, который тоже никому не верил и боялся с кем бы то ни было связывать свою судьбу.

Сьюзен озадаченно молчала.

— О моем брате Гранте.

— О Гранте? Это он никому не доверял, боялся близких отношений? — недоверчиво воскликнула Сьюзен. — Трудно поверить!

— Ты еще плохо его знаешь. Мы с Грантом росли в неблагополучной семье. Наши родители не разводились только из-за детей, как они говорили, хотя ежеминутно проклинали свой брак, а заодно, наверное, и нас. Я по натуре оптимистка и никогда не сомневалась, что и после развода можно сохранить дружеские отношения. И мне всегда больше хотелось завести свою семью и детей, чем нянчить чужих. Но у Гранта таких мыслей не появляется. Он считает, что женитьба — это ловушка для дураков. К сожалению, в силу своей профессии он имеет дело не с прочными, счастливыми браками, а с уже потерпевшими крах. — Гретхен помолчала, откинувшись на спинку кресла. — Как удивительно, что вы с Грантом так похожи, хотя ни он, ни ты не видите этого очевидного сходства.

— Неужели ты и правда считаешь, что мы похожи? — спросила Сьюзен, вытирая платком глаза.

— Да. Вам обоим причинили боль люди, которых вы любили.

— Это да, но мой печальный опыт не повлиял по крайней мере на мою профессию. Мне не приходится отнимать у родителей детей.

— Ты думаешь, только в этом и заключается его работа?

Сьюзен потерла висок.

— Я уж и не знаю. Наш разговор совсем сбил меня с толку.

— Тебе, наверное, полезно будет узнать, почему Грант занялся защитой отцовских прав, — сказала Гретхен. — Вряд ли он сам когда-либо тебе расскажет. Для него это очень болезненная тема.

Сьюзен напряженно выпрямилась, с любопытством ожидая, что еще она может услышать.

— У Гранта есть близкий друг. Зовут его Чак Андерс. Мы все родились в одной больнице с разницей в пятнадцать минут, втроем лежали в одной кроватке, когда наши матери приходили друг к другу в гости. Грант и Чак жили в одной комнате в колледже, потом Грант был шафером на свадьбе друга.

Жену Чака, Дарлин, мы знали мало. Она была из другого штата и держалась отчужденно. Но мы надеялись, что когда она получше познакомится с нами, то станет дружелюбнее. Но этого не произошло. Дарлин все больше и больше отдаляла от нас Чака — от Гранта, от меня, даже от его собственных родителей.

И вот однажды, лет шесть назад, Чак вдруг пришел к Гранту. Я была в то время у него и слышала всю историю. Дарлин, похоже, совсем разрушила семью. Она была замкнутой, скрытной женщиной с нездоровой психикой. Она не только причиняла всем моральные страдания, но в буквальном смысле наносила оскорбления. И детям, и даже самому Чаку. Грант никогда не мог понять, почему Чак так долго это терпел и пришел к нему только тогда, когда его жена уехала в неизвестном направлении, забрав с собой детей.

— Какой ужас! — невольно воскликнула Сьюзен.

— Чак рассказал Гранту все. Можешь себе представить, как мы переживали! Чак понимал, что ему и Дарлин надо многое обсудить, но она отказывалась от встречи. А между тем детей оставлять с ней, пока она не подлечится, было опасно. И он попросил Гранта помочь ему.

— Так это и началось? С Чака?

— Истинными жертвами оказались дети Чака — Райан и Кайл, крестники Гранта. Дарлин и Чак испортили свою жизнь, и Грант твердо решил, что не даст им загубить жизни детей. Но он не ставил себе целью отнять детей у Дарлин и передать их Чаку. Он стремился найти оптимальное решение в пользу детей.

— И что было потом?

— Дарлин в конце концов попала в больницу. Она решила, что замужество и дети ей ни к чему, и вернулась в колледж, намереваясь получить специальность инженера-строителя.