— Если ты говоришь об этом дурацком заявлении, то оно ничего не изменило, — ответил Грант.

— Не только о заявлении. И о... многом другом. Я не доверяла тебе. Осуждала. Не понимала.

— А сейчас?

Грант в сомнении поднял брови. Умные женщины не делают резких поворотов просто так.

— Стараюсь разобраться во всем. Мне стало кое-что известно от Гретхен. Теперь я знаю, почему ты работаешь для адвокатуры общества защиты отцовских прав.

— И что же, одобряешь? — не веря тому, что слышит, спросил Грант.

— Я предвзято и как-то однобоко считала, что только женщина должным образом может позаботиться о своем ребенке. Во мне говорил мой горький опыт, а не трезвый ум. Прости меня.

— Принимаю твое извинение. Я сталкиваюсь со множеством несчастных людей, Сьюзен. И всегда вижу, когда человек страдает.

Сьюзен смотрела на Гранта совсем другими глазами.

— Спасибо. Это поможет мне объяснить и все остальное.

— А что, есть и еще что-то? — озабоченно спросил Грант.

— Хочу объяснить, почему я подписала это глупое заявление, что меня разозлило.

Грант взял ее за локоть и подвел к маленькому стульчику.

— Сядь. Это, наверное, займет много времени.

Сьюзен выложила все. Рассказала о непутевом муже Линды, о том, какая она прекрасная мать, о ее страхе потерять детей и о том, как она сама была возмущена тем, что Грант решил защищать такого человека.

Грант спокойно слушал. А когда Сьюзен закончила, нахмурился.

— Как жаль, что ты не рассказала мне этого раньше. Для всех нас было бы проще.

— Ты не взялся бы тогда за дело Джонатана?

— Я мог бы передать его кому-нибудь другому. Джонатан имеет право на юридическую помощь, так же как и Линда. Но адвокатом мог стать не обязательно я.

— Ну так кто-то другой будет давать ему советы.

— Он имеет на это право, независимо от того, одобряем мы или нет его точку зрения, — беспристрастно пояснил Грант. — Я уже давно решил, что Блейкам нужен посредник, который разобрался бы в их разногласиях. И как раз сегодня я свел их с таким человеком. Если они оба согласны с ним поработать, я надеюсь, что они смогут прийти к разумному соглашению. Это все, что я могу пока сказать. Остальное — конфиденциальные сведения.

— Спасибо, что рассказал мне об этом. Линда — моя близкая подруга.

— Если дела пойдут как надо, и у нее, и у детей все будет в порядке. — Грант взял Сьюзен за руку. — Не понимаю, почему ты так плохо всегда обо мне думала. Очевидно, виной тому — твой прошлый неудачный брак, а не мои поступки. Но, заверяю тебя, я делаю все, что в моих силах, чтобы не дать семьям распасться.

Сьюзен чувствовала, что если не уйдет, то расплачется. Ей так необходимо было услышать эти искренние слова Гранта! Они обрадовали ее, но умиротворения не принесли. Разговор с Грантом вызвал в ней бурю эмоций и желаний, с которыми, ей казалось, она распростилась навеки.

Грант поглаживал ее руку, и Сьюзен вдруг с ошеломляющей ясностью поняла, что этому мужчине можно по-настоящему доверять. Недаром она его полюбила. По телу ее пробежала нервная дрожь.

— Сьюзен, что с тобой? — обеспокоенно спросил Грант.

— А? Не знаю.

Не находя себе места, Сьюзен подошла к Джейми:

— Поедем, дорогой. У мамы много дел.

— Нет! — Джейми сердито взглянул на мать. В обеих руках он держал по шару.

— Положи шарики на место. Мне... нам надо ехать. — Сьюзен разогнула его пухлые пальчики, вынула шарики и подняла Джейми на руки.

Он кричал, будто его резали на куски. И вдруг резко наклонился и протянул руки к Гранту. Сьюзен потеряла равновесие и упала бы, если бы Грант не подхватил их обоих.