— Ты одна?

— Да. — Голос Мэгги звучал резко, как бы предупреждая Эйлин, что дальнейшие расспросы нежелательны.

Мэгги вошла на кухню, плотно прикрыв за собой дверь. Она должна заставить Эйлин уехать! В конце концов, та гостит у них уже почти третий месяц. Неужели же за это время нельзя было навести порядок в ее прежней квартире?! И какие могут быть разговоры, в конце концов, если она наконец уедет? Ведь ее с самого начала предупреждали, что речь идет только о временном пристанище. А уж если вспомнить, как она выглядела прошлой ночью, так ей куда приятнее жить где угодно, только не здесь!

Мэгги посидела, чтобы немного успокоиться и собраться с мыслями. Меньше всего на свете ей хотелось бы обидеть Эйлин. В конце концов нельзя же винить девушку в том, что она потеряла голову из-за Кевина! Но позволить ей остаться в их доме значило бы играть с огнем, и она это знала.

Вздохнув, она отправилась наверх и постучала. Эйлин тут же откликнулась, и Мэгги вошла в комнату.

Ярко пылал камин. Перед ним, уютно свернувшись калачиком и глубоко зарывшись босыми ступнями в пушистый ковер, устроилась Эйлин. На ней было нечто напоминающее мужской халат из плотного шелка.

— Мне бы хотелось поговорить с тобой.

Эйлин чуть заметно покачала головой:

— Ни за что.

— Что?! — поразилась Мэгги.

— Я ни за что не уеду отсюда. Ведь именно об этом ты и пришла поговорить, верно? Хотела попросить меня съехать. Точнее, вышвырнуть меня отсюда!

— Эйлин, я не шучу.

— Я тоже, дорогая. Я намерена оставаться здесь.

В Мэгги удушливой волной поднимался гнев.

— Насколько я помню, когда ты въехала, тут не было мебели.

— О, брось, к черту все это! А что, Кевин тоже хочет, чтобы я уехала?

— Он считает, что так будет лучше.

— Лжешь! Я за версту вижу, когда кто-то врет, а ты не очень-то умеешь это делать! Слова застревают в горле, верно? Кевин ничего не знает! Попробуй втянуть его в это, и увидишь, будет ли он на твоей стороне! А точнее, если я съеду, не уверена, что он не последует за мной!

— Ты сошла с ума!

Эйлин даже не шелохнулась, греясь у камина, точно сытая кошка. Все так же негромко она продолжала:

— Ах, как ты все-таки глупа, Мэгги! Неужели ты не понимаешь, что Кевин просто-напросто возненавидит тебя за это? Возненавидит за то, что ты сделаешь из него дурака, за то, что втянешь его во все эти дрязги! Возненавидит тебя и… и преисполнится сочувствия ко мне. — И давно вы… хм… женаты? Кажется, всего полгода? И Кевин уже далеко не так влюблен в тебя, как было раньше, когда вы улетали в Италию. Он устал от тебя, Мэгги. Я это знаю. И я не сдвинусь с места, пока сам Кевин не попросит меня уехать. А до тех пор, дорогуша, лучше тебе не спускать с него глаз, особенно когда он задерживается по вечерам или уезжает на конференцию, как сейчас, не то в следующий раз, когда он исчезнет из дому, знай — я буду с ним рядом!

Мэгги была в таком бешенстве, что, задержись она хоть на минуту в этой комнате, неминуемо придушила бы Эйлин.

— Ты уедешь, как только встанет солнце, — ледяным тоном процедила она. — А если нет, я вышвырну тебя собственными руками! Будь уверена, мне это доставит массу удовольствия, и хотела бы я посмотреть, кто решится мне помешать!

Она стремглав скатилась вниз по лестнице и помчалась в студию, чтобы налить себе бренди. Мэгги сама не понимала, почему так дрожит, от волнения или от ярости.

Итак, завтра Эйлин уедет. А пока надо взять себя в руки и хоть немного поспать.

Она разожгла в спальне камин, переоделась в темно-синий пеньюар, отделанный кружевом, и уселась возле огня. Если она расскажет Кевину, что услышала от Эйлин, он сможет понять, и тогда они снова будут счастливы вдвоем.