– И я полностью тебя поддерживаю. Ты мыслишь куда шире того же нечестивца катагана, бежавшего поджавши хвост, когда получил свою самку обратно.

– Это ты к чему? – вдруг притормозил коня. – Фаргара не трогай, он нас привел сюда. А уж куда и как бежал потом, не наше дело.

– Прости.

– В чертогах как обстоят дела? Мои самки еще не погрызли друг друга? – усмехнулся.

– Фарата их держит в строгости. Уж ты ее знаешь.

– Знаю, знаю… Займись пленными, Тарос. А завтра жду на совете старейшин, нам предстоит многое обсудить.

– Габан, – ударил себя кулаком в грудь. – До завтра.

В чертогах вожака встретила Фарата, орчанка сразу улыбнулась, накрыла руками голову Кархема и припала своим лбом к его:

– С возвращением.

– Здравствуй, – прикрыл глаза.

– Устал? – осмотрела своего лидера.

– Победил, гэл Фарата, победил, – поднял палец вверх, – а уж после да, устал. Самую малость.

– Мой непримиримый орук, – посмотрела на него с лаской. – Мать с отцов гордились бы тобой.

На что он кивнул.

– Самка нужна будет? – сложила руки за спиной.

– Да, приведи Альмари.

– Опять Альмари, – покачала головой, – остальные уже волнуются.

– До остальных доберусь позже, – усмехнулся. – Альмари знает лучше них, что мне нужно и как. Новенькие есть?

– Есть. Три самки. Все молодые, крепкие и уже обученные. Сопротивляться не должны.

– Габан. Буду ждать ее через два часа, Фарата. Сначала хочу пожрать и помыться.

– Так, может тебе Альмари в купальную заслать?

– Нет, после… в покои. В купальную лучше зашли гэл Дарат, чтобы спину размяла.

– Ладно. Рада твоему возвращению, Кархем.

– И я…

После того, как орк сбросил броню в своих покоях, отправился к Макоре, а та уже дожидалась лидера с его любимым пирогом.

– Бэр Кархем, – засуетилась орчанка, начала было сшибать широкими бедрами черпаки со сковородами, – прибыл.

– Не суетись, Макора, – встал у стола, – не суетись.

– Да как же не суетиться? Главный орук вернулся! Я аж три пирога испекла, думала два испечь, но передумала. Зачем же два, когда можно три. И гуси то жирные попались. Я бы и четвертый поставила, да в печи места не осталось.

– Гэл Макора, уймись, – рассмеялся низким гортанным смехом, – мне и одного достаточно. Ты только дай его уже.

– Даю, даю… – поставила перед ним огромный двухслойный пирог. – На, – и выпрямилась насколько позволила больная спина.

– Тебе помощников хватает? – сел за стол, достал из за пояса кинжал и парой ловких движений четвертовал пирог.

– Хватает. Три девки, все послушные, трудолюбивые. В готовке, конечно, ни ворока  не соображают, а в остальном хорошо. Ты ешь, ешь… – следом налила вожаку разбавленного меда.

А когда он расправился все таки с двумя пирогами, направился дальше. Однако сразу в купальную не пошел, прежде захотелось пройтись по коридорам, подумать.

Сколько он уже здесь – в Аранхарме? Два года! Два года с тех пор, как произошло большое переселение. И хаваты больше не умирают от голода и холода в ледяных скалах, драконы больше не защищают людей. Войну с людьми начал Фаргар, но начал ее ради женщины, а вернув свою самку, сразу отступил. Он оказался слаб духом, безволен и ослеплен жалкой буштой, коя годна только для утех. Но за что Фаргара нужно уважать, так это за то, что он объединил племена и привел их сюда – на плодородные земли. Скоро, очень скоро орки вернут былое величие, а людям останется одно – служить и служить, как следует, чтобы сохранить голову на плечах.