— Тебе нужно будет подмешать его в еду или питье.

Она кивнула, понимая, что сейчас все складывается как никогда лучше. Что не зря ее распределили на кухню, не зря сделали помощницей главной кухарки. Она сможет подмешать в пищу Эгнорона приворотное зелье, когда тот в очередной раз придет отобедать прямо на кухне.

Вэяра положила на деревянную столешницу медяк и молча пододвинула его к хозяйке дома. Ведьма широко улыбнулась и в ответ передала гостье стеклянный флакон.

— Спасибо, — девушка встала из-за стола, взяла зелье и, слегка покраснев, спрятала его в лиф платья.

Ведьма лишь одобрительно кивнула и тоже поднялась:

— Желаю тебе удачи, Вэяра.

— Спасибо вам за помощь, госпожа Белия, — пролепетала гостья, борясь с желанием прямо сейчас вскочить и выбежать на улицу.

Но колдунья не смела задерживать посетительницу, одарила еще одной улыбкой и мягко указала на выход. Когда дверь за Вэярой захлопнулась, ведьма вздохнула, расслабилась и скользнула взглядом по монете, лежащей на столешнице.

Деньги никогда не были для Белии лишними, но не это было основной платой.

Так и не прикоснувшись к медяку, колдунья прошла к подоконнику, на котором стояла плошка с порошком памяти, подцепила ее тонкими длинными пальцами и с жадностью припала к прохладной воде.

С каждым глотком мелкие морщинки на женском лице разглаживались, ниточки серебра терялись в толстой черной косе, а кожа светлела. Чужие эмоции были ее пищей. Тем, что продляло жизнь. Тем, чем расплачивались с ней посетители.

И сейчас понимала ведьма, что не ошиблась.

Эмоции, которые сейчас напитывали ее, были болью, одержимостью и желанием.

Но не любовью.

А Вэяра практически бежала по темнеющей улице, в сторону замка. Совершенно некстати вспомнилось то, что просто так попасть за стены нельзя, нужна медная монетка. Вот только девушка жалования еще не получила, а к Цунке забегать за еще одним медяком она себе позволить не могла.

Понимала Вэяра, что ее подруга и впрямь не потребует возвращения денежки. Ведь теперь, когда ее судьба предрешена, никто не хватится недостающей монетки. Но самой себе помощница главной кухарки пообещала, что обязательно вернет Цуне долг.

К замковым стенам девушка добралась к ночи. По небу уже рассыпались первые каменья звезд, месяц проглядывался через пушистые серые облака, а из ближайших трав раздавались песни сверчков.

На каменном мосту было пусто.

Вэяра, не веря своему счастью, мышью прошмыгнула за стены и поймала себя на мысли, что будь она вражеским шпионом, то кто-то бы потом получил выговор за беспечное отношение к своей работе. А может, даже что и пострашнее.

Покинувшего свой пост стражника могли и к казне приговорить.

Но к счастью этого самого отлучившегося стражника, Вэяра не была вражеским шпионом.

А дома поглядывали на запозднившуюся служанку пустыми темными глазницами, внешние ставни грозно хлопали на ветру по каменным стенам, и зловеще свистел ветер.

Вздрагивая от каждого шороха, Вэяра никак не могла вспомнить, когда успело так быстро потемнеть, и то и дело срывалась на бег. Стеклянный флакон холодил кожу, царапал острым боком грудь, но девушку сейчас беспокоило только то, чтобы по пути до замка не выронить его и не разбить.

Второй раз к ведьме она бы не пошла. Ей бы просто не хватило духу.

Лишь когда до замка оставалось всего ничего, Вэяра замедлилась, спокойно выдохнула и прошмыгнула во двор.

Стражник лениво проводил ее взглядом и, видимо, не заметив опасности, даже не стал будить своего напарника, что дрых прямо в сторожке. А девушка в который раз подивилась тому, как с подобной безалаберностью королевство Трэфорд стало практически империей.

Но мысли от защиты крепости вновь прыгнули к зелью, которое неприятно обжигало холодом кожу.