— Это лишнее, — пробасил Денисов, — достаточно и сокращенных имен, а то как начну я кому «ты» валять, так под злую руку его же или ее же и выругаю. А если на «вы» выбраниться, как будто, не так обидно…

— Ха-ха-ха! — закатилась звонким колокольчиком Маруся. — Вы, Денисов, правы, лучше будем говорить друг другу «вы».

— Не Денисов, а Боб или Боренька, согласно вашему желанию.

— Слушаю-с, господин Боб.

— Просто Боб.

— Слушаю-с, просто Боб.

Юноша на кафедре снова постучал кулаком о доску.

— Ну-с, вы согласны? Необходимо это решить скорее, так как сейчас, как нам сообщил уважаемый инспектор, начнется первая лекция.

— Согласны! Согласны! — прозвучало веселым хором в классе. Но вот темная, гладко причесанная на пробор голова Виктории Владимировны просунулась в дверь:

— Господа! Нельзя ли потише! Шуметь не полагается.

Следом за этим в класс вошел инспектор с целой пачкой книжек и листов.

— Господа! — произнес он, — я принес вам для раздачи правила для учащихся на драматических курсах и расписание лекций. Сегодня у вас будут следующие занятия: История драмы, Словесность, Закон Божий и Фехтование. Следовательно, три научных лекции и фехтовальный класс. Кроме того, в два часа к вам придет наш высокочтимый Владимир Николаевич Давыдов. Из книжки правил вы узнаете, что требуется от вас на драматических курсах. До предрождественского экзамена вы будете, так сказать, считаться на испытании и только после Рождества вас окончательно признают действительными ученицами и учениками курсов. Тогда вам придется сделать себе форму: для дам синие платья и серебряные значки-лиры, в виде брошей, для мужчин — синие вицмундиры с лирами на воротниках и на фуражках. Менее обеспеченным будут выдаваться пособия, более способные и оказывающие успехи будут освобождены от платы. Итак, позвольте вам пожелать всякого успеха и поздравить с началом учебного года.

Инспектор сошел с кафедры, раздал нам книжки и вышел. На его месте появился высокий плечистый господин с умным лицом и выразительными глазами.

— Магистр Розов, — пронеслось по классу. Мы поклонились ему, привстав со своих мест, и полная тишина воцарилась в комнате.

Магистр Розов сумел сразу во вступительной лекции захватить наше внимание. Он сделал краткий обзор развития театра в глубокой древности, дал общую картину начала празднеств Дионисия в Греции, где поклонение богу виноградных лоз совпадало с самим сбором винограда и представляло собою целое зрелище. Потом перешел к Олимпийским играм и уже упомянул о жанре трагедии, когда неожиданный звонок прервал его.

Розов быстро сошел с кафедры и попросил со следующих лекций по его предмету вести запись того, что он говорит.

После десятиминутного перерыва в класс стремительно вбежал маленький, худенький человек — очень популярный в Петербурге преподаватель словесности Виктор Петрович Горский. Совершенно седой, с длинной, немного всклокоченной бородой, старый годами, но удивительно юный душою, сохранивший весь пыл молодости в любви к искусству. Виктор Петрович «взял» нас сразу этим молодым своим пылом и горячностью, на которую так отзывчива молодежь. Он декламировал стихи, сам увлекаясь, как юноша, и приводил яркие, полные красоты примеры из античного мира. Незаметно переходил он и к эстетике, которая, как это ни странно, входила в курс его лекций.

Затем на кафедру взошел молодой священник в темной шелковой рясе с академическим значком на груди. Историю Церкви я проходила в институте, как и словесность, и историю культуры; тем не менее я поддалась сразу обаянию мягкого, льющегося в самую душу голоса нашего законоучителя, повествовавшего нам о Византийском мире.