Лекция длилась с полчаса. Потом отец Василий, прервав чтение, живо заинтересовался своей маленькой аудиторией. Он расспрашивал каждого из нас о семье, о частной жизни. Чем-то теплым, родственным и товарищеским повеяло от него. Услышав, что моя соседка справа, Ольга, была вместе со мною в институте, он захотел узнать, как нас там учили по Закону Божьему. Покойного отца Александры Орловой, известного литератора, он, оказывается, знал раньше. Знал и родителей Денисова в Казани.

Со мною отец Василий говорил о моем маленьком сынишке и выразил желание причастить его Святых Таин в нашей театральной домовой церкви в следующее воскресенье.

Ровно в двенадцать прозвучал звонок, совсем как в средне-учебных заведениях. Виктория Владимировна распахнула дверь нашего класса, и мы гурьбой высыпали в коридор.

— Господа, вы можете распоряжаться своим временем до часа, — обратилась она к нам. — Мужчины могут закусывать в курильной или музыкальной комнатах, дамы — в дамской гостиной. Впрочем, если кто желает, может уйти из училища на час. Но к часу обязательно собраться снова.

— Вот так изумительная несправедливость! — тоненьким фальцетом произнес комик Береговой. — У дам есть своя гостиная, а у нас, злосчастных пасынков судьбы, — для завтраков курильная и музыкальная! Благодарю покорно, вкушать пищу дневную пополам с дымом курильным или под неописуемые рулады какой-то девицы, которая уже завладела музыкальной. Да я подавлюсь куском при таком ненормальном условии жизни.

— Бросьте, старина, идемте лучше завтракать в кофейню Исакова, — предложил Боб Денисов. — Недалеко, да и за два гривенника такие два куска кулебяки откатят, что до вечера не проголодаешься. Гарантирую вполне.

— А мы куда пойдем, Елочка? — осведомляюсь я.

— Я взяла, бутерброды из дому и поделюсь ими с тобой, а чайник можно получить здесь в дамской. И даже девушку-прислугу посылать можно за закуской.

— Ах, я тоже буду приносить бутерброды.

— Прекрасно. Значит, с голоду не умрем.

Все мы шестеро первокурсниц-новеньких входим в дамскую.

Здесь шум стоит невообразимый. Второй и третий курсы в полном сборе. Облепили круглый стол и с хохотом и болтовнею пьют чай, заедая бутербродами. При нашем появлении живо заинтересовываются новенькими.

— Александра Орлова — вы? — обращается к моей однокурснице тоненькая вертлявая брюнетка Комарова с забавными усиками над верхней губой. — Вы произвели потрясающее впечатление на нас вашей читкой на экзамене. Это было что-то удивительное! — говорит она с каким-то странным жестом. — А вы, — обращается она ко мне, — вы были очень милы с вашей басней, но для монологов Мцыри ваш голос слишком высок и слаб.

— А мне понравилось, — услышала я звонкий голос розовой блондинки, похожей на хорошенькую кошечку. — Наташа Перевозова, будем знакомы, — пожимая мою руку, назвалась она.

Старшие два курса потеснились немного и дали нам место вокруг чайного стола.

Но утолить голод нам не пришлось. Слишком много было впечатлений вокруг. Едва только я принялась за мой стакан чая, как быстро распахнулась дверь, и с арией Кармен в таверне влетела высокая, большеглазая, совершенно белокурая, как северная Валькирия, третьекурсница и объявила, что первокурсниц ждет уже в зале учитель фехтования.

Я вместе с Ольгой помчалась туда.

Небольшого роста офицер одного из гвардейских полков ждал. Молоденький, черноглазый подпоручик и его помощник стояли поодаль с тяжелыми рапирами в руках. Оба поздоровались с нами совершенно просто, как со старыми знакомыми.

Учитель-офицер в немногих словах стал объяснять, почему артисткам необходимо уметь фехтовать, какое огромное значение имеют приобретаемые здесь ловкость и красота движений, а затем передал нам рапиры и стал показывать основные приемы.