Часа через два я уже был в постели, чистый, сытый и вполне довольный жизнью. В спальне было прохладно и темно. Джинн куда-то подевался – то ли тактично удалился в свой благоухающий кувшинчик, то ли меланхолично слонялся по саду, так что я остался совершенно один. Закрыл глаза и с наслаждением уставился на разноцветные пятна, мельтешащие под моими веками.

    В глубине этих пятен скрывались сладкие сновидения – оставалось только сосредоточиться на чем-то одном и дать безобидному ночному наваждению увлечь меня до утра… Этот неземной кайф продолжался минут пять, не больше. Откуда-то издалека раздался вкрадчивый голос Джинна.

    – Не соизволит ли Владыка пожертвовать безмятежностью своих мускулов? В твоем доме творятся странные вещи, которые могут доставить тебе некоторое удовольствие…

    – Знаешь, я бы все-таки предпочел не жертвовать этой самой "безмятежностью мускулов", поскольку в настоящий момент мне может доставить удовольствие только возможность спокойно уснуть. – Проворчал я, неохотно открывая глаза. Впрочем, я вполне мог бы и не утруждать себя этим движением: темнота оставалась такой же непроницаемой, и даже разноцветные пятна несостоявшихся сновидений все так же мельтешили перед моим одуревшим взором. Я потянулся до хруста в суставах и обреченно поинтересовался:

    – Ну, и какого рода "странные вещи" творятся в моем доме?

    – Здесь бродит женщина, Владыка. – Интригующим тоном заслуженного работника Красного Квартала доложил Джинн.

    – Какая женщина? – Удивился я. – И откуда она взялась? Твой маленький подарок – так, что ли? Можешь завернуть ее в бумагу и спрятать в ящик стола: пока не требуется.

    – Нет, Владыка. Это не мой подарок. – Обиженно возразил Джинн. – Я бы никогда не стал предлагать тебе то, в чем ты не нуждаешься. Она сама пришла. Бродит по коридорам, ищет тебя. Если я еще не утратил умение созерцать человеческие мысли, она просто хочет твоей любви. Кажется, она весьма распутная женщина… Во всяком случае, некоторые ее фантазии даже меня повергли в смущение. Но она довольно красива, насколько я могу судить о человеческой внешности… и, потом, я подумал: может быть тебе будет приятен ее визит?

    – Вряд ли. – Буркнул я. – Во всяком случае, не сейчас. Я хочу только одного: спать, и желательно – пару-тройку суток. Может быть, после этого я бы сумел по достоинству оценить воображение нашей гостьи… Слушай, а откуда она вообще здесь взялась? Мы же находимся в самом сердце пустыни, я ничего не перепутал?

    – Ну, она просто пришла. – Неопределенно объяснил Джинн. Немного помолчал и неуверенно добавил:

    – Сначала я вообще сомневался, что она – просто обыкновенная живая женщина. Но недвусмысленные намерения твоей гостьи убедили меня в ее человеческой природе.

    – А где она, собственно? – Спросил я.

    – Бродит по коридорам. – Меланхолично повторил Джинн. Если хочешь, я могу привести ее к тебе.

    – Ну, что делать, приведи. – Кивнул я. – И будь настороже, дружище. Я буду здорово удивлен, если окажется, что она – действительно обыкновенная женщина. Откуда бы ей взяться в пустыне? И с какой стати ей вдруг приспичило срочно заняться со мной любовью? По-моему, нам следует ожидать какой-нибудь пакости…

    Дальнейшие события показали, что я вполне могу претендовать на почетное звание величайшего пророка всех времен и народов.