Невольно улыбнувшись, Виктория обхватила руками его голову и запечатлела поцелуй на черных густых завитках.

— Поторопись, — проворковала она. — Ты опаздываешь на работу… а я бы не хотела, чтобы тебе пришлось объяснять почему.

— Никто и не подумает спрашивать, — отозвался он, не двигаясь. — В моей постели самая прекрасная женщина Англии… Было бы ненормально, если бы я не опоздал.

* * *

В конечном итоге Грант появился в кабинете Кеннона всего лишь на несколько минут позже обычного. При виде угрюмого блеска в серых глазах судьи он предусмотрительно сделал серьезную мину. Как всегда, Кеннон держался со спокойным достоинством, но Грант ощутил напряженную работу мысли и глубокую тревогу, скрытую под невозмутимой личиной. Было ясно, что Боу-стрит подверглась осаде со стороны прессы, общественности и правительства.

Грант понимал, что сам имел бы столь же бледный вид, если бы не ночь наслаждений, проведенная в объятиях Виктории. Его так и подмывало посоветовать Кеннону завести себе женщину, но он сдержался, не имея привычки совать нос в чужие дела… особенно в дела человека, который так тщательно оберегает свою личную жизнь.

Осведомившись о самочувствии Виктории, Кеннон сообщил Гранту, что Кейс полностью сознался в содеянном и заключен под стражу. Ему будет предъявлено обвинение, и он предстанет перед судом. Новости нисколько не удивили Гранта, не понаслышке знавшего о способности Кеннона вырвать признание даже у каминной полки. От Виктории Дивейн требовалось только явиться днем в суд к началу второго заседания, чтобы клерк зафиксировал ее показания. Делу предполагалось дать решительный ход, не привлекая лишнего внимания, дабы не возбуждать публику.

— Значит, Виктории не придется сталкиваться с Кейсом в суде, — с облегчением сказал Грант. Он готов был смотаться в ад и обратно, но не допустить, чтобы Виктория оказалась в одном помещении с мерзавцем.

— Нет никакой необходимости подвергать мисс Дивейн очередному испытанию, — ответил Кеннон. — Вполне достаточно ее письменного свидетельства вкупе с признанием самого Кейса, чтобы передать его в руки королевского правосудия.

— А как насчет Лейна? — спросил Грант. — Его, надо полагать, арестуют сегодня утром? Я бы с удовольствием предложил свои услуги.

Судья помолчал, неторопливо поднеся к губам кружку с кофе, и удивленно уставился на Гранта.

— Так вы ничего не слышали? Лорд Лейн умер.

Грант недоуменно покачал голой, неуверенный, что правильно расслышал.

— Что вы сказали?

— Вчера вечером, сразу после вашего ухода из «Будлза», с ним случился апоплексический удар.

С минуту Грант растерянно потирал гладко выбритый подбородок. С одной стороны, он был рад, что старый негодяй наконец встретился с Создателем. С другой стороны, весьма сожалел, что лорду Лейну удалось избежать судебного разбирательства на земле.

— Что ж, — сказал он наконец, — жаль, что я не мог задержаться в клубе и насладиться зрелищем.

Судья нахмурился:

— Недостойное замечание, Морган, хотя я понимаю, чем оно вызвано.

Но Грант нисколько не сожалел о своих словах. По его мнению, судьба оказалась милосердной к лорду Лейну и он слишком легко отделался. Так или иначе дело сделано, а Гранту предстояло решить более насущные проблемы, прежде чем строить планы на будущее.

— Увы, сэр, мне далеко до вашей бесстрастной натуры… как бы я к этому ни стремился.

— Оставим в покое мою натуру. Я хотел бы сделать вам предложение. И надеюсь, что вы отнесетесь к нему с должным вниманием.

— Что за предложение?

— Видите ли… я принял на себя обязанности надзирать за отправлением правосудия в Эссексе, Кенте, Харфордшире и Суррее в дополнение к тем функциям, которые уже выполняю.