Его слова наполнили ее глубокой радостью: они так много для нее значили! Но Марианна заставила себя не задумываться над ними.

– Наверное, ему можно сейчас с ней расстаться. Я приду за ним попозже.

– Он может не пойти с тобой. – Увидев страдание на ее лице, он резко добавил: – Ради Бога, не надо так переживать! Ведь это не значит, что он стал меньше любить тебя. Ты его не потеряла.

– Может быть, он винит меня за то, что с ним случилось.

– Он прекрасно понимает, что это не твоя вина.

– А может быть, моя. Ты же говорил, что я сама захотела приехать в Дэлвинд.

– Это была неправда. Разве ты не знаешь, что, когда мужчина соблазняет женщину, он готов сказать что угодно, лишь бы добиться своего?

Мужчина – да. Но не Джордан. Джордан не стал бы лгать.

Он остановился, сжав ее плечи:

– Послушай меня. Он не обвиняет тебя. Если кто то и виноват, то это я.

Марианна покачала головой:

– Он так изменился!

– Его изменила жизнь, а не ты. И изменила к лучшему. Разве ты сама этого не видишь? Много ли найдется детей его возраста, которые не отступили бы перед воран? Раньше он был просто славным парнишкой, а теперь…

Джордан замолчал.

– А что теперь?

– Теперь он напоминает мне тебя при нашей первой встрече.

– Когда я была грязная, голодная и яростная, как дикий зверек?

– Это все не имело значения. – Его пальцы разжались и снова сомкнулись на ее плечах с какой то странной жадностью. – Даже во тьме ты служила солнцу.

Марианне хотелось бы отстраниться, но она не могла пошевелиться. Именно так он смотрел на нее когда то давно в башне Камбарона, когда солнечный свет наполнил ее пьянящей радостью, и ей впервые показалось, что она может заглянуть под маску, которая обычно так тщательно скрывала его мысли и чувства.

– Меня тоже выгнали, – произнес у них за спиной Грегор. Они повернулись и увидели, что он направляется к ним. – Похоже, Алекс решил, что я мешаю. Ане придется самой себя защищать. Марианна была рада, что появление Грегора рассеяло колдовское очарование. Отведя взгляд, она быстро проговорила:

– Мне надо пойти к себе в палатку и смыть с себя всю дорожную пыль. Потом я вернусь за Алексом.

– Сначала отдохни немного, – посоветовал ей Джордан. – Никакой спешки нет. Ты ехала верхом целый день.

– Я не могу отдыхать. Передайте Алексу, что я скоро вернусь.

А не все ли ему равно, вернется она или нет, печально подумала Марианна, удаляясь от палатки воран, Джордан уверяет ее, что она не потеряла брата, но в эту минуту она испытывала острое чувство потери. Глупо, конечно, так себя жалеть. Алекс цел и невредим, и Джордан тоже. Час назад она сказала бы, что ей больше ничего от жизни не нужно. Но, похоже, как только исчезает опасность, вновь просыпаются желания – и она вновь стремится к тому, чего не может иметь.

Но почему она решила, что все так плохо? Да, Джордан ей недоступен, но у нее есть Алекс: он ее любит, она нужна ему. Просто надо будет напомнить обо всем, что их связывает.

Войдя в палатку, она сразу же сняла жакет и амазонку и омыла прохладной водой лицо и шею. Ей всегда нравилось прикосновение прохладной воды к коже. На одном из витражей, которые приехали с ней сюда на повозке, был изображен водопад, сбегающий по поросшим мхом камням. Ей захотелось вернуть чувство наслаждения, которое она испытала, когда создавала бледно голубые фрагменты стекла с изображением потока.

Витражи.

Марианна сразу же пожалела, что вспомнила о них. Небров знает о Завкове, а это означает, что теперь Марианне уже нельзя просто хранить молчание о Джадаларе и туннеле.