— Пройдемся с нами, — раздался позади нас голос, и на плечо Макса легла чья-то рука.

— По какому праву? — обернувшись и скинув чужую руку, презрительно спросил Лимаксион.

— Вас хочет видеть начальник охраны, — нашелся с ответом мужчина в форменном черном костюме. — Прошу вас без лишней суеты пройти со мной.

— Без суеты не получится, — громче добавил Макс, продолжая обнимать меня.

На нас стали оглядываться гости. Стараясь не выдать своего смятения, я подняла выше голову, будто сейчас я хозяйка положения.

— Господин Оджифаэрс, прошу вас, мне не хотелось бы применять силу.

— А вы попробуйте, — на весь зал объявил Макс, перебив речь регента.

Теперь и он обратил на нас внимание. На лицах родителей Макса читался легкий испуг.

— Мой сын, как и вся наша семья, обладает государственным иммунитетом, что запрещает вам уводить его без личного приказа Императора, — громко произнес Элитон и едко добавил: — А как мы все знаем, наша конфедерация временно лишена верховного правителя.

По залу пробежался шепоток. Охрана переглядывалась и не знала, что еще можно нам предъявить. Пока неуверенность охватила присутствующих, место сцены переместилось и дислоцировалось в другой части зала.

— Шампанское? — раздался громкий голос Фималиона, и множество взглядов устремилось к постаменту.

Из-за заминки никто не обратил внимания на официанта, который стоял рядом с чашей. Регент был огражден энергетическими щитами, но даже отсюда можно было предугадать, что он более чем удивлен.

Охрана двинулась к Фималиону, но Эшу понадобилось лишь мгновение, чтобы положить свою руку на чашу. По скарификатору побежала капля крови, которая скатилась на самое дно. Эштон убрал руку, и чаша вспыхнула ярко-красным огнем, пламя устремилось к потолку.

Зал охнул, и теперь никто не видел перед собой официанта. Все смотрели на наследника Империи. Охрана остановилась, не зная, как реагировать. Столп пламени доказывал, что перед ними истинный правитель, а значит, и подчиняться они должны ему.

— Фималион! Какая неожиданность! — воскликнул регент, убрав энергетические щиты, и распростер руки для объятий.

Первым среагировал мой муж. В руках регента сверкнул металлический клинок, и Макс, резко выхватив из кобуры охранника бластер, сделал несколько выстрелов, попав в ноги неудавшемуся правителю. Фималион отступил на шаг, уходя с траектории падения тела, и взглянул на нас.

Вновь раздались женские крики. Руки Макса завели за спину, но тот даже не сопротивлялся, неотрывно смотря на своего друга детства. Фималион сглотнул и посмотрел на меня.

Что он хочет сказать этим взглядом? Неужели он дает мне право принять решение о судьбе Макса? Конечно, он же не знает, что вся история трехлетней давности — одно большое недоразумение! И до сих пор не уверен, что Макс не пытался меня тогда убить!

Я отрицательно мотнула головой, и Эштон, подняв с пола металлический клинок, презрительно бросил, глядя на корчившегося от боли регента:

— Посадить его в камеру за попытку убийства наследника. Решение о его судьбе я приму позже.

И таким властным голосом это было сказано, что охрана, схватив бывшего правителя, оттащила его и вывела из зала. Гости медленно начали оседать на пол, но уже не от страха, а от благоговения перед новым истинным правителем.

Жестом руки Фималион позволил подданным подняться на ноги, и первыми заговорили главы систем и планет. Каждый из них выходил вперед со своей свитой и прикладывал два пальца к виску, произнося:

— Да здравствует Император!

Пламя за его спиной продолжало полыхать, пока каждый гость выказывал уважение и преданность монарху. Естественно, церемония была сорвана, и поэтому назначен новый день коронации, но этот день навсегда войдет в историю.