Шина улыбнулась и потянулась за помадой. Она неторопливо начала подкрашивать губы розовым.

Дядя пристально рассматривал ее и все больше хмурился.

– Я не уверен, идет ли тебе это платье. Почему ты не надела один из своих обычных костюмов? Это выступление не настолько уж важно, чтобы покупать ради него новый наряд.

– А я не согласна. Я думаю, что это выступление будет очень важным. – Она опустила глаза на свое платье из черной тафты. – Я была уверена, что ты оценишь мой вкус, дядя. Это же черный цвет, и я выгляжу достаточно трагично, разве не так?

Обсуждаемый наряд напоминал больше роскошный китайский халат, а не платье. Его свободные складки полностью скрывали всю ее хрупкую фигурку, начиная с высокого стоячего воротника и до самых пят, рукава тоже были длинными и очень пышными. Единственным украшением служили три крупные пуговицы из блестящего оникса, одна у горла, одна на талии, и последняя на уровне колен.

– Оно слишком изысканно для тебя, Шина, – недовольно сказал Донал, все еще хмурясь. – В следующий раз я схожу с тобой и помогу тебе выбрать. – Он прошел к креслу в дальнем углу гримерной. – Ну ладно, теперь все равно поздно беспокоиться об этом. Твоя очередь сейчас подойдет.

Кивнув, Шина взяла расческу и начала причесывать свои роскошные черные локоны.

– Я почти готова, – заверила она.

О'Ши какое то время молча наблюдал за ней, словно удивляясь новому выражению на ее хрупком лице.

– А ты изменилась, – коротко сказал он. – Ты никогда раньше сама не покупала себе платья, пока не связалась с этим бандитом Челлоном.

Шина улыбнулась.

– Мы все меняемся, когда взрослеем, дядя Донал. Я решила, что мне пора и самой что то сделать для своей карьеры. Я слишком долго позволяла тебе одному нести всю ношу.

– Ерунда, – грубовато отозвался О'Ши. – Я готов и впредь ограждать тебя от ненужных забот и волнений. Можешь полностью положиться на меня.

Она ничего не ответила, и после короткого молчания О'Ши осторожно спросил:

– А ты не против, что я включил сегодня в программу «Песню о Рори»? Шина покачала головой.

– Конечно, нет, – безмятежно ответила она. – Я согласна, что сегодня мне как раз необходимо ее спеть. Если бы ты вдруг забыл про нее, я бы сама тебе напомнила.

– Я рад, Шина, что ты так к этому относишься, – медленно сказал он. Поднявшись, он опять подошел и встал за ее спиной. Одной рукой он погладил ее по волосам. – Очень хорошо, что ты не забыла, как это важно. – Он накрутил на палец один из ее локонов, затем отпустил. – Рори так любил твои волосы… – рассеянно произнес он, при этом не сводя внимательных глаз с ее лица. – Помнишь, как он смеялся, когда играл с ними?

Шина ощутила новую вспышку боли и быстро закрыла глаза, чтобы скрыть горе и гнев, охватившие ее. Она что, слишком спокойна, на его взгляд? Зачем ему нужно постоянно будить в ней болезненные воспоминания?

– Да, помню, – едва слышно сказала она. Черные, веселые глаза, которые искрились, смеялись и очень любили жизнь. – Помню.

Шина открыла глаза и успела заметить искорку удовлетворения в глазах дяди, которая сразу же сменилась нежным сочувствием.

– Какой я дурак, что расстраиваю тебя перед выходом на сцену, – с раскаянием сказал он. – Ты просто ангел, что терпишь мою бестактность. – Он повернулся и пошел двери, но, не дойдя до нее, остановился. – Я знаю, ты сегодня сделаешь все, чтобы я мог тобой гордиться, Шина. – И он вышел.