Чем шутки шутить, лучше бы он сам попробовал овладеть своими сущностями, подумала она. В человеческом обличье Гиффорд принес бы завтра гораздо больше пользы. Да и по многим, очень многим другим причинам ей хотелось, чтобы наступающие сутки он провел рядом с ней.

Джейн сделалась хорьком и взобралась по его ноге и боку до самого плеча.

Ги потрепал ее по шерстке.

– Бесподобно, дорогая. Теперь можем, наконец, укладываться?

Она собиралась было предложить попрактиковаться и ему. Но если б он хотел, то сам бы это сделал. Попробовал бы.

Однако, поскольку он не пробовал, она вновь превратилась в девушку, оделась, и вместе они кое-как уместились на узком соломенном тюфяке.

– Хорошо-то как, – проговорил Гиффорд, уткнувшись лицом в волосы жены и прижимая ее спину к своей груди. – Спасибо, что не заставила меня спать на земле.

– Всегда пожалуйста, – пробормотала она и подумала: «Даже лучше, чем хорошо». Потом закрыла глаза и попыталась утихомирить лихорадочные мысли. Ситуация показалась ей пугающе знакомой. Это чувство, что завтра они могут встретить свою смерть…

Уже через несколько часов ее пробудило пение птиц. Джейн потянулась и пошевелила пальцами ног: все еще человек.

– Выспалась? – раздался позади нее хрипловатый глубокий голос Гиффорда.

Девушка кивнула и вскочила с походного ложа.

– Не особенно. Но все же лучше, чем ничего.

По правде говоря, она проворочалась на тюфяке почти всю ночь без сна. Сегодня ей предстояло много хлопот.

Гиффорд сел, откинул волосы назад и пригладил их.

– А я не спал. Все думал о том, как ты преодолела проклятие.

Джейн с надеждой посмотрела на него.

– Как ты говорила? По велению сердца?.. – Ги встал на ноги. Одежда его измялась, а на лице он отлежал себе длинную складку.

«Как он очарователен», – подумала она. Если, конечно, так можно сказать о мужчине.

В глазах Гиффорда застыл вопрос, и Джейн знала ответ на него.

– Ги, я… – Слова вот-вот готовы были слететь с ее губ. Почему так трудно их произнести? Ведь надо.

С той самой роковой ночи в загородном доме Дадли в ней зарождалось это чувство, и дальше оно лишь росло и углублялось. И вот теперь, когда она познала тайну обуздания своих сущностей, перед ними вполне может открыться совместное будущее.

Ей так отчаянно хотелось этого будущего.

– Джейн! – Он взглянул в прорезь палатки. – Уже скоро. Солнце встает.

– Не превращайся, – прошептала она. – Останься со мной.

– Я бы хотел, но… – Гиффорд принялся бестолково дергать себя за одежду, пытаясь расстегнуть ворот рубашки и путаясь в пуговицах.

– Не превращайся! – повторила Джейн, дернув его за плечо так, словно это прикосновение могло рассеять чары.

– Прости, Джейн. Я, честное слово…

Она обхватила руками его лицо и поцеловала, запустив пальцы ему в волосы и прижимаясь все теснее.

– Будь со мной, – умоляла она, почти не отнимая губ от лица мужа. – Не меняйся.

На мгновение он отшатнулся, и глаза его расширились в удивлении.

– Джейн, – выдохнул Ги, – я…

– Не превращайся, – она подняла на него взгляд. – Пожалуйста.

– О, Джейн, – он поцеловал ее.

Сперва робко, потом решительней она притянула его к себе и впилась губами в его губы. И казалось, он откликнулся на ее ласку.