|
С губ Грэма сорвалось ругательство. – Изрубим его на куски, Камаль? – спросила Мэриан. – Нет, миледи. Он мой. Если бы я раньше знал, что этот дьявол в ответе за резню в Алвари, я бы давно убил его. Грэм бросил дубинку на землю и выхватил двуствольный пистолет. – Это, конечно, более рискованно, но вы не оставили мне выбора. – Он нацелил пистолет на Камаля. – Думаю, за этими криками вокруг костра никто не услышит выстрела. – Камаль! – закричала Мэриан. Раздался двойной выстрел. Или два выстрела? Стреляли из одного пистолета или из двух? Послышался лязг металла. Густое облако черной пыли поднялось в воздух, разъедая глаза. – Мэриан, возьми его пистолет! Чей это голос? Доминика? Нет… Максвелл встал на последнюю ступеньку. Остановился позади Камаля. Мэриан отбросила шпагу и кинулась поднимать пистолет, выпавший у дяди из рук. Увидела, что оба ствола пусты – Максвелл выбил пистолет из рук Грэма, так что пуля, предназначенная для Камаля, пролетела мимо. – Все кончено, подонок, – произнес Кайл. – Нас больше, ты обезоружен. А если ты серьезно ранил моего брата, я одолжу у Камаля кинжал, и мы с Мэриан вместе изрежем тебя на множество кровоточащих кусков. – Трое против одного… не очень то это благородно. Камаль неспешной мягкой походкой приблизился к Грэму. – Мне плевать, благородно это или нет. – Максвелл говорил угрожающе холодным тоном. Выражение его лица показывало, насколько он отличается по характеру от брата. Доминик – человек мягкий, внезапно поняла Мэриан, а она такая же, как Максвелл, кровожадная. Неудивительно, что ей сразу не захотелось за него замуж – слишком уж они похожи. Нет, сердце ее навсегда принадлежит Доминику. Осознав, что худшее позади, она почувствовала головокружительное облегчение, бросила пистолет и подошла к мужу, все так же неподвижно лежавшему на земле. Она лихорадочно бормотала слова молитвы о том, чтобы он оказался вне опасности, когда Грэм внезапно схватил ее на руки и поднял в воздух. – Пусть, я погибну, но не один. Он стал подниматься к бойнице. Мэриан отчаянно пыталась вырваться. Она знала, что эта часть стены обрывается прямо над рекой. Однако Грэм был намного сильнее и к тому же слишком разъярен. Мэриан уже ощущала холодное дыхание пропасти, видела отблеск луны на воде. Неожиданно чьи то сильные руки схватили ее за ноги. Какое то ужасающее мгновение ее разрывали на части, но в следующий момент вырвали из дядиных рук. Она упала на землю. В тишине раздался пронзительный крик Грэма, многократно отраженный эхом от древних стен замка. Оказывается, это Доминик вырвал ее из рук смерти. Не обращая внимания на ушибы, она обвилась вокруг него, такого теплого, такого знакомого и родного. – С тобой все в порядке? Он тихо рассмеялся: – Ну, это слишком сильно сказано. Голова, наверное, будет болеть еще неделю. Но думаю, я выживу. Она рыдала, спрятав лицо на его груди: – Я люблю тебя, Доминик. Не смей умирать раньше меня. Он замер. – Если ты меня любишь, Мэриан, я готов жить вечно. Их уединение внезапно нарушили: Максвелл опустился на колени рядом с ними. – Тебе не очень плохо. Дом? Он осторожно откинул волосы со лба брата, обнажив рваную рану. – Я был без чувств некоторое время, но сейчас мне лучше, чем можно было бы ожидать. Доминик с трудом приподнялся и сел, потом с помощью брата встал на ноги. – Хорошо, что Грэм треснул тебя именно по башке, – небрежно заметил Кайл. – Ее трудно повредить. Это у тебя самое крепкое место. Доминик рассмеялся. Мэриан взглянула на Камаля. Тот стоял у парапета, глядя вниз, в темноту. – Есть ли хоть какой нибудь шанс, что дядя может выжить после падения в реку? – Ни малейшего. |
