|
Мы бы выработали для нее строгий и четкий режим. Ну а затем методы могут варьироваться в зависимости от реакции пациента. У меня есть целый ряд лечебных процедур. – Доктор сдвинул брови. – Если позволите, я покажу вам наши возможности. Это ответит на ваш вопрос лучше, чем любые слова. Врач предвосхитил его просьбу. Доминик охотно последовал за ним. Они вышли из приемной и пошли по коридору, который вел в западное крыло дома и заканчивался у массивной, обитой железом двери. Крейторн достал из связки большой ключ, открыл дверь. За дверью все разительно переменилось. Никакой современной мебели. Голые, чисто выбеленные стены без всяких украшений. – Важно, чтобы ничто не возбуждало воображение пациентов. У многих мозг и так перегружен, кровь кипит, из за этого и нарушается душевное равновесие. Они шли по тускло освещенному коридору. Несмотря на безукоризненную чистоту, воздух был затхлым, несвежим. У одной из дверей Крейторн остановился и указал на небольшое окошко, позволяющее заглянуть внутрь: – Пациенты должны научиться самоконтролю. Вот одна из режимных комнат. Доминик отодвинул заслонку с окошка и заглянул внутрь. Безупречно чистая, абсолютно пустая комната. На деревянном стуле, привинченном к полу, сидел крупный мужчина с низко опущенной головой. Вся его поза выражала крайнее отчаяние. Доминик увидел, что он привязан к стулу. Кровь застыла у него в жилах. – Вы всегда привязываете пациентов? – Мистер Инок – один из самых трудных пациентов. Большую часть времени проводит в режимной комнате. Мне кажется, он уже начал понимать, что за плохим поведением неизбежно следует наказание, тогда как хорошее поведение вознаграждается. Страх благотворно действует на воспитание самодисциплины. Со временем наказывать его понадобится все реже. Доминик представил себе Мэриан привязанной К стулу. Все внутри у него перевернулось. – Подходят ли такие методы для хрупкой, нежной девушки? – Для женщин обычно достаточно наркотиков и укрепляющих средств. Однако в некоторых случаях приходится их обуздывать. Но в отличие от других клиник я никогда не позволяю приковывать пациентов цепями, даже самых буйных. Вот, значит, в чем заключается прогресс… Если эта клиника считается прогрессивной, на что же тогда похожи обычные дома для умалишенных! Крейторн пошел дальше по коридору. – Там, в другом конце, у нас комната с ледяной ванной. Лед каждую зиму доставляют из Шотландии, чтобы обеспечить необходимый запас. Это обходится недешево, но, уверяю вас, лорд Максвелл, мы не останавливаемся перед затратами, если это необходимо для лечения наших пациентов. Тишину коридора прорезал оглушительный треск, за которым последовал громкий поток непристойных ругательств. Крейторн пробормотал сквозь зубы какое то проклятие и устремился вперед. – У мистера Джонса очередной приступ бешенства. Когда вы его увидите, поймете, что их необходимо обуздывать. С другого конца коридора уже бежали трое здоровенных мужчин, одетых в серое. Один из них – по видимому, главный – отпер своим ключом комнату мистера Джонса. Доминик хотел было последовать за ними – ему не терпелось узнать, что там происходит, – но доктор Крейторн остановил его: – Не надо. Это небезопасно. Доминик заглянул через открытую дверь. Да эта комната скорее похожа на тюремную камеру, чем на спальню! В ней ничего нет, кроме кушетки, да и та, оказывается, привинчена к полу. Мистер Джонс, на удивление маленького роста, сумел оторвать кушетку от пола и теперь размахивал ею, как оружием, хриплым голосом выкрикивая грязные ругательства. С диким ревом набросился он на санитаров. Двоим удалось увернуться, третий оказался прижат к стене. Страшный удар кушеткой по ребрам свалил его на пол. Он закричал от боли. Прежде чем Джонс успел замахнуться еще раз, двое других санитаров повалили его на пол. |
