|
. Лишь она оказалась выброшенной из жизни, в то время как все остальные сумели найти свое место и построить свою собственную жизнь. Он приблизился к ней легким галопом, с теплым и непринужденным выражением на лице. Глядя на него, ни за что невозможно было догадаться, что ему пришлось пережить. И она бы никогда такого не подумала, если бы он не открылся ей сам, по собственной воле. Его рассказ дал толчок новым мыслям. Может быть, и другие люди носят в себе какие нибудь тайные горести? Если такой человек, как он, мог скрывать в себе такую острую, такую глубокую боль, значит, тайные горести – вещь не столь уж необычная. Если бы она, Мэриан, нуждалась в дополнительных доказательствах того, что этот человек предназначен для нес, то теперь она их получила. Доминик смотрел вслед Мэриан, скакавшей с горы. Ее длинная коса развевалась по ветру. Невозможно поверить, что она с самого раннего детства не садилась верхом на лошадь. Похоже, что Эймс не преувеличивал, когда говорил, будто она носилась по равнинам Индии, как афганский бандит. Она словно срослась с лошадью с рождения. Он направил Пегаса вслед за ней. Мэриан выбрала мужское седло и никак не отреагировала на его предложение найти себе пару ботинок или хотя бы туфель. Похоже, это ее нисколько не беспокоило. Вся светясь от счастья, она натянула поводья и повернулась к нему. Босиком, с задравшейся до колен юбкой она выглядела настоящим сорванцом. Но сейчас это не имело особого значения. Главное, что, она больше не боялась. При виде этого зрелища его пронзила острая радость. До сих пор она просто плыла по течению. Никто ей не мешал, но никто и не ждал от нее ничего другого. Какой она может стать, если направлять ее в нужную сторону и при этом постоянно подбадривать? Он решил попробовать. В последний раз. – Мне нужно заехать на ферму, поговорить с управляющим насчет того парня, Джема Брауна. Поедешь со мной? Краска отхлынула от ее лица. Она смертельно побледнела. Инстинктивно начала поворачивать Мунбим в другую сторону. Он успел перехватить уздечку. – Нам придется выехать из парка, но если проехать через восточные ворота, по другую сторону этого холма, мы останемся на территории Уорфилда. Мы заедем совсем ненадолго. Ты никого там не встретишь, кроме разве что своих же работников. Кобыла нетерпеливо переступала с ноги на ногу. Мэриан в растерянности опустила руки, Слава Богу, что она не убежала сразу же. Доминик отпустил уздечку, с надеждой глядя на нее: – Я тебя ни к чему не принуждаю. Только обещаю, что, если поедешь со мной, тебе ничто не грозит. Ты будешь в полной безопасности. Не оглядываясь, он направил Пегаса медленным шагом к восточным воротам. Сзади не слышалось ни звука. Никто за ним не следовал. Это его не слишком удивило. У нее сегодня и так очень нелегкий день. Требовать, чтобы она еще и решилась выехать из Уорфилда, – пожалуй, это уж слишком. Внезапно сзади послышался легкий звон лошадиной сбруи, потом негромкое цоканье копыт. Он едва не закричал от радости. Сдержался лишь потому, что не хотел пугать лошадей. Когда она поравнялась с ним, он встретил ее счастливой улыбкой. Они подъехали к восточным воротам. Каменная арка, железные ворота, закрытые тяжелым засовом. Доминик спешился, отодвинул засов, распахнул ворота и посторонился, давая Мэриан проехать. Она остановилась. Замерла на неподвижной лошади. Доминик почти физически ощущал, какое страшное напряжение скрывается за этим непроницаемым лицо. То, что для него так просто и естественно – выехать за пределы парка, – для нее барьер почти немыслимой высоты. Это даже труднее, чем для солдата выполнить приказ идти в атаку. Солдат по крайней мере окружен другими солдатами, товарищами, однополчанами. Мэриан же выглядит такой одинокой. Она и прожила большую часть своей жизни в полном одиночестве, невзирая на окружавших ее людей. Вот и сейчас Доминик с ней и душой, и телом, но своих демонов она должна перебороть сама. |
