Дети пищали от восторга, кёрста Тиан благосклонно поблагодарила Марселя, а я на несколько мгновений застыла, глядя на этот самый паровозик — мне вспомнились инерционные игрушки. Конечно, я очень слабо представляю, как они устроены внутри. Но если нанять толкового инженера-механика…

Я решительно тряхнула головой, отгоняя дурные мысли. Приколола наконец-то шляпку, и кёрст де Лонг распахнул надо мной огромный купол черного зонта — на улице моросил дождь.

Позволить себе закрытую карету мы не могли, максимум, что допускали нормы морали — поднятый капюшон коляски, защищающий от ливня. Однако, ловко прикрыв нас еще и зонтом, от взглядов воображаемых прохожих — улицы по случаю дождя были абсолютно пусты — Марсель создал что-то вроде крошечного закрытого пространства. И первое что я сделала, это сняла серые лайковые перчатки, дотронулась до той самой ямочки на левой щеке и честно сказала:

— Как же я скучала!

Марсель поймал мою руку и прижал ладошку к сухим и теплым губам. Так мы и ехали несколько мгновений, закрытые от всего мира, нарушая все нормы морали и приличия, и будучи при этом совершенно счастливыми.

Порыв ветра дернул раскрытый купол зонта и чуть не вырвал его из рук Марселя. Мы нервно дернулись друг от друга, и он, глядя мне в глаза, спросил:

— Вы выйдете за меня замуж, Элен?

Я никогда не была сентиментальна или излишне романтична, но сейчас ответить внятно я не могла. Горло перехватило спазмом от волнения, на глаза навернулись слезы, и я только часто закивала в ответ.

Возможно, лекция профессора Лейтона и переворачивала научные истины этого мира с ног на голову, возможно две огромных стеклянных банки, до половины заполненные внутри каким-то металлом, и давших сухую яркую искру и являлись прообразами пальчиковых батареек, но и мне, и Марселю было на это ровным счетом наплевать.

На саму лекцию мы немного опоздали и нам достались замечательно удобные места, с которых было почти не видно кафедру и профессора с банками, зато и нас видеть никто не мог. Поэтому я сняла перчатки, и мы держались за руки. Иногда Марсель украдкой целовал мои пальцы и это было так восхитительно, так волнующе, что напрочь стирало все воспоминания о жалком подобии моего прошлого интимного опыта.

В ближайшие выходные нам нанесли официальный визит представители семейства де Лонгов — отец Марселя, кёрст Арно де Лонг и его вдовствующая сестра — сухопарая высокая дама, кёрста Жозефина Керт, которая осмотрела меня сквозь золотое пенсне с ног до головы и хмыкнула. Как мне показалось, одобрительно. В присутствии кёрсты Тиан Марселем было сделано официальное предложение руки и сердца, на которое я твердо ответила: «Да!».

Брак в этом мире представлял собой довольно серьезное мероприятие. Здесь вам не тут — сбегал в ЗАГС, расписался, пожил годик — сбегал в ЗАГС, развелся. Все отношения оформлялись брачным договором, подробно расписывающим права и обязанности супругов, принципы наследования имущества, и прочая, прочая, прочая…

Решив не плевать против ветра, я поручила представлять мои интересы кёрсту Форшеру. Уж он-то точно не даст меня в обиду. Надо будет, кстати, пригласить его на свадьбу. Даже не из-за его полезности, а потому, что он очень славный и порядочный человек, и всегда был добр ко мне и детям.

Свадьба была назначена на последние дни весны — конечно, это ужасно долго, но по местным меркам мы и так торопимся. Некоторые ходили в женихах-невестах по два-три года, а то и больше. Но утренние газеты уже содержали объявления о том, что: «… в присутствии представителей обеих семейств кёрст Марсель де Лонг сделал предложение очаровательной Элен Дюрайн с одобрения своих родных и близких.».

Надо сказать, что в такой системе брака были свои прелести — мы с Марселем теперь получили гораздо больше свободы.