Дамы скидывались некой суммой, на эти деньги закупались продукты, иногда теплые вещи, и, в сопровождении пары-тройки лакеев для охраны и переноски тяжестей, замужние кёрсты шли «благотворить», прихватывая с собой для наглядного урока еще и молоденьких дочерей.

После заключения помолвки я один раз, по незнанию, приняла участие в такой акции. Воспоминания были просто ужасные!

Мы доехали до окраины города на извозчиках, причем некоторые особенно богатые дамы прибыли в собственных каретах. Там дружный кружок из примерно пятнадцати-семнадцати человек разбился на четыре части и побрел по разным направлениям грязных узких улочек. За каждой группой следовали несколько лакеев, нагруженные тяжелой поклажей.

Мы, постучав, входили в нищую небольшую комнатенку, которая редко бывала чистой. Дамы брезгливо прикрывали носики надушенными платками, а бодрая пожилая кёрста Пертус, которая командовала нашей группой, делала хозяйке выговор за беспорядок, а потом милостиво наделяла ее несколькими пакетами и свертками.

Больше всего меня поразило, что раздавалась это все даже без понимания кому и что нужно. Например, в одном из домов изможденную хозяйку осчастливили двумя мешочками крупы, парой буханок хлеба и довольно изящным, почти не ношенным платьишком на девочку лет двенадцати.

Если учесть, что перед этим хозяйка говорила о том, что у нее два сына-подростка, которые сейчас на работе, и больной муж: «…да, да, почтенная кёрста, вот он лежит. Сами видите, как ему худо!», то это благотворительное платьишко смотрелось едкой насмешкой. Таким образом мы обошли больше десяти домов, раздавая добро кому попало.

Я заметила интересную деталь — чем меньше детей было в семье, тем чище выглядела комната, — похоже, матери просто не справлялись с кучей малышей.

Рассказывать об этом можно долго, но это был мой первый и последний «благотворительный забег» — я наотрез отказалась вступать в комитет «Милосердная роза».

Гораздо мудрее на мой взгляд и правильнее поступала Ивонна Мерридж, сестра Марселя. Когда я, будучи в полном шоке от увиденного, попыталась обсудить с ней это путешествие, она чуть поморщилась и сказала:

— Кёрста Элен, я понимаю, что вам, такой юной сложно сталкиваться с неприглядными сторонами жизни. Признаться, я и сама не любительница подобных походов, но увы, все мы живем в обществе и вынуждены соблюдать его законы, — она помолчала и неуверенно продолжила, — я не смею настаивать, милая Элен, но я сделала немного проще — я выбрала шесть вдов с детьми, которых опекаю постоянно. И я точно знаю, кому из них нужны вещи на мальчика, кому на девочку. Некоторые из них работают сами, у одной я регулярно заказываю ремонт белья для нашего дома и плачу немного больше, чем это стоило бы мне у мастерицы. У одной при доме есть маленький огородик, где она выращивает цветы, и я всегда покупаю у нее букеты для своей гостиной. Раз в месяц я отправляю в семьи продуктовые наборы и, смею надеяться, что моя помощь более действенная.

— Кёрста Ивонна, вы меня успокоили. Ваше решение мне кажется гораздо более разумным. С моей точки зрения помощь не должна превращаться в дополнительную нагрузку. Когда я думаю о том, что эта бедная женщина вынуждена будет бегать по старьевщикам и торговаться за каждую медную монетку… Лучше бы ей вместо этого платья дали лишний каравай хлеба. Пусть цена на хлеб и одежду и несопоставима, но для нее было бы больше пользы.

А моя благотворительная деятельность в этом мире серьезно началась с посещения домика мастера Борка. По требованию кёрсты Тиан Марсель отправился вместе со мной.

— Элен, ходить по таким районам не безопасно! Сопровождение жениха сможет полностью оградить вас от грубости, или, не дай Айлюс, ограбления!

Глава 47

Даже в своем мире я знала, что такое трущобы, однако знание это было чисто условным.