— Ты, Элен, как каменная!

Я не поняла, чего больше в его голосе — восхищения или осуждения, но, поскольку этот разговор все же меня изрядно вымотал, а в желудке было сосущее чувство пустоты, то я сказала:

— Покажи мне, где находится кухня, Линк.

Зябко передернув плечами, мальчик послушно кивнул и пошел к дверям приговаривая:

— Пойдем скорее, там хоть согреться можно!

Кухня находилась в полуподвальном помещении и поражала своими размерами и пустотой — только половина ее была худо-бедно меблирована. Сюда, на эту половину, стащили, похоже, все остатки утвари и мебели. Зато здесь было тепло.

В центре обставленной половины стояла довольно большая чугунная плита, вторая такая же осталась в пустой части кухни. Здесь был старый, поцарапанный во многих местах, но чисто вымытый стол, на котором стояла разномастная посуда — перевернутые кверху дном чашки, вперемешку — несколько тонких фарфоровых тарелок и глиняных мисок.

В углу располагался чудом уцелевший резной буфет — вместо одной ножки был подложен кирпич. Думаю, поэтому его и не продали. К торцу буфета прислонился еще один стол размером поменьше, возле него находились три разномастных стула с засаленной обивкой.

А самым странным был отгороженный в углу, недалеко от печи, загончик, примерно два на два метра. В загончике, на усыпанном толстым слоем соломы полу, стояла маленькая девочка с льняными кудряшками, над перегородкой было видно только лицо. Рядом с ней, но по эту сторону загона, на табуретке сидела Берта и небольшой ложкой вливала кашу в широко открывающийся рот ребенка.

Я вопросительно глянула на Линка. Он кивнул, подтверждая, что это и есть наша сестра Эжен.

Заметив нас, Берта сказала:

— Кёрста Элен, кашу я закутала, так что она еще теплая.

Линк отошел от меня, покопался в большой корзине, что стояла на полу, разворошил тряпье, и поставил на стол небольшую кастрюльку.

Восторга каша у меня не вызвала. Что-то похожее на гречневую размазню, без молока, сахара и масла. Однако есть хотелось так, что и это меня не напугало. Линк, надо сказать, тоже ел с отменным аппетитом. В кастрюле оставалось еще немного каши, когда я додумалась спросить:

— Берта, ты уже ела?

Она отрицательно помотала головой и добавила:

— Кёрсту Рангер я уже покормила.

Линк, тяжело вздохнув, отодвинул пустую тарелку — похоже парень рассчитывал на добавку. Надо сказать, что и я не чувствовала особой сытости, но у меня были еще вопросы к Берте, потому, когда она докормила малышку, я велела ей поесть и зайти ко мне в комнату, а Линка оставила присматривать за сестрой. Не думаю, что такая еда была способна вызвать у Берты восторг. Во всяком случае, в мою комнату она пришла довольно скоро.

— Садись Берта, я хочу с тобой поговорить.

Дождавшись, пока она устроится, я села напротив и спросила:

— Берта, кто сейчас считается старшим в семье?

— Так кёрста Рангер, разумеется!

— Берта, я даже не помню, как она выглядит. Скажи мне, может ли она распоряжаться имуществом?

— Так она уже несколько лет не в себе! — с некоторым изумлением проговорила Берта. Похоже у нее в голове так и не отложилась моя «амнезия».

— Тогда кто сейчас главный в семье?

Берта думала долго, морщила лоб и даже заводила глаза к потолку, но потом неуверенно пожала плечами и сказала:

— Вам бы, кёрста Элен, с законником поговорить. Только у вас денег нет! — несколько непоследовательно добавила она.

Поняв, что больше толку я с нее не добьюсь, я отправила Берту на кухню с просьбой присмотреть за малышкой, а ко мне попросила прислать Линка.

Сама я все время ожидания ходила по комнате — ситуация меня просто убивала.