Это путешествие было для нас незабываемым! Первый раз мы остались совсем вдвоем, забыв на некоторое время все свои обязанности и заботы, полностью оторвавшись от родных и близких и принадлежа только друг другу.

Конечно, и медовый месяц на побережье запомнился нам множеством счастливых моментов, но именно дорога подарила нам столь желанное уединение. Оттуда, с этого самого побережья, мы и привезли Мишель — нашу старшую дочь. Сейчас юной кёрсте уже девять лет, и глядя в ее карие глаза, я очень часто вспоминаю нежность и удивительную духовную близость, которые накрепко связали нас в дни путешествия.

Рожала я уже в поместье семейства де Лонг. Конечно, муж не мог ежедневно выбираться на работу отсюда, но дружно решив, что для детей загородная жизнь полезнее, мы не стали сдавать в аренду мой дом. Раз в неделю муж уезжал в город, где и проводил две-три ночи. А потом возвращался к нам.

Я слабо разбираюсь в этом, но после того как Марсель запатентовал какую-то непонятную штуку, автоматически прекращающую подачу газа при угасании огня, отец его полностью отошел от дел, передав марку в его руки.

— Мальчик мой, я тобой горжусь!

— Отец! Это, конечно, здорово, но несколько неловко.

— Нет уж, милый мой, у меня есть дела гораздо важнее этого, — кёрст Анри небрежно махнул рукой обозначая «это», — я жду внука и собираюсь стать примерным дедом. Когда станешь старше, ты поймешь меня.

Кёрст рассмеялся, дружески потрепал сына по плечу и добавил:

— Думаю, управление давно нуждается в реорганизации. Ты же фыркал на некоторые мои решения! Вот теперь и развлекайся.

Анри, названный в честь лучащегося от счастья деда, появился три года спустя, и первое время я очень боялась, что сына просто забалуют. Однако, со временем безудержная опека и потакание его капризам родными переросли во вполне разумное воспитание.

К шести годам Анри был уже вполне серьезным юным кёрстом, ежедневно посвящающим два часа в день обучению языкам, математике и долгим прогулкам с любимым дедом. Мишель несколько презрительно фыркала на мелюзгу, но кёрста Жозефина следила одинаково строго как за уроками наследника, так и за занятиями старшенькой, потому особо конфликтовать и ревновать им было некогда.

Пупом земли сейчас, безусловно, чувствовала себя двухлетняя Мадлен. Ее беззастенчиво баловали всей семьей. Я не волновалась, уже понимая, что к трем годам все сведется к разумной норме.

Пятнадцатилетняя Эжен являлась предметом моей тайной гордости. Из тощей запуганной малышки выросла хорошо образованная и смелая девочка, которая вот-вот превратится в девушку.

Самое забавное, что ее отношения с кёрстом Арно только укрепились со временем. Охотно взвалив на себя бремя деда кёрст много времени тратил на общение с ней и Линком. Он сам, лично, рассказывал им о своей матери и бабушке, и мне кажется, что именно эти разговоры так повлияли на детей. Он рассказывал им и о газовой промышленности, о том, как это современно и удобно, однако и брат и сестра проявили завидное хладнокровие — их не увлекала эта тема.

Линк, как ни странно, так и остался верен своей детской идее — стать законником. В следующем году «малыш» уже закончит университет. То направление в работе, которое он себе выбрал больше всего напоминает мне начало профсоюзного движения.

Он сам додумался до создания пенсионного фонда и собирался претворять свои проекты в жизнь. Вряд ли его будущее будет легким, но безусловно интересным и полезным миру.

В какой-то мере я до сих пор осталась для него мерилом, и все свои мысли он обсуждал со мной. Надеюсь, я смогу предотвратить какие-то радикальные меры, но в любом случае у него всегда будет поддержка семьи.