Разница состояла в том, что тогда я отвечала только за себя и Грея. Пожалуй, будет большим нахальством сказать, что я стала мудрее, но, когда у меня так внезапно появилась семья, я однозначно стала терпеливее и даже как-то сдержаннее.

Проводив Линка в школу, я дожидалась пока проснется кёрста Тиан и шла будить сестренку. Это были, пожалуй, самые нежные минуты дня — заспанная малышка с раскрасневшимися со сна щечками и спутанными кудряшками, вызывала умиление, желание потискать и баловать, баловать, баловать…

Однако, я всегда помнила, что лучшее — враг хорошего, потому повозившись несколько минут, начмокав плотные щечки и маленькие ладошки, я отдавала ее Моне и следила, чтобы Эжен не капризничала, а послушно умывалась, старалась одеваться сама и не мешала расчесывать светлые волосы.

Затем бонна кормила Эжен в ее комнате, а я отправлялась составить компанию кёрсте Тиан. Есть уже не хотелось, но пока кёрста завтракала, я пила чай, и мы обсуждали с ней дневные заботы.

Дальше дом переходил под управление кёрсты Тиан, а я, в зависимости от необходимости или уезжала до обеда в мастерскую в сопровождении Виты, или запиралась в своем кабинете и работала с бумагами и выкройками.

Обед мы слегка сместили и проходил он достаточно поздно — это было вызвано тем, что на обед и ужин мы садились за стол все вместе, только дождавшись Линка из школы. После обеда Эжен укладывали подремать, у Линка был час-полтора на прогулку, а потом он садился за уроки.

Перемыв после ужина посуду, тетушка Фок первой уходила спать, следом исчезали горничные, я запирала дверь и если вдруг, уложив детей и пожелав им спокойной ночи мы с кёрстой Тиан решали выпить чайку, то обходились своими силами, не беспокоя больше прислугу.

Первое письмо от кёрста де Лонга я получила ровно через неделю после посещения театра. Это был строгий, достаточно плотно набитый конверт. Вскрывала я его с некоторой опаской — многолетняя привычка общаться по мобильнику или короткими сообщениями в контакте не могла не сказаться. Я с трудом представляла, о чем можно столько написать.

После пары строк приветствий пошел текст, который я прочитала на одном дыхании. Кёрст де Лонг в этом письме разговаривал со мной. Это было весьма странное ощущение, но временами мне казалось, что я слышу его голос — как будто читал этакий закадровый чтец текста.

Кёрст вспоминал спектакль и высказал по поводу нашего спора довольно интересную мысль. Спрашивал моего мнения, рассказал забавный случай из жизни, как бы иллюстрирующий его слова и в конце, пожелав здоровья мне и всем близким, писал, что будет рад получить ответ, где я выскажу свое мнение.

Пару дней я старательно обходила письменный стол. Мне казалось, что так гладко и ловко изложить свои мысли я не сумею. Однако, рвать отношения я точно не хотела и потому, собравшись с духом и разложив перед собой лист бумаги, с некоторым трепетом начала: «День добрый, кёрст де Лонг. Я была рада получить ваше письмо, но вопрос, который вы поднимаете, кажется мне достаточно сложным и неоднозначным…»

После этого, отложив свой лист, я снова взяла в руки письмо кёрста и тщательно перечитала все его доводы. Подвинула бумагу и прямо по пунктам начала отвечать.

Я пыхтела и потела над этим письмом часа три, не меньше. Испортила пяток черновиков и наконец облегченно вздохнула — последний мой вариант выглядел достаточно логичным и не противоречивым.

Попросив Линка отправить письмо, я с нетерпением стала ждать ответа.

_____________________________________

Инфлюэнца или инфлюэнция — старинное название гриппа.

Глава 37

В переписку я втянулась даже незаметно для самой себя. Городская почта работала исправно и письмо, обычно, доставляли в течении суток.