— Наигрался? — недовольно спросила рыжая, наблюдая за моими манипуляциями.

— О, да, — я открыл дверной замок ещё раз, при этом щёлкнув пальцами. Но, кажется, способность медленно уходила, в этот раз она едва сработала. Я снова посмотрел в зелёные глаза одногруппницы:

— А теперь разберёмся с тобой, рыжик.

— Не называй меня так, — она оттолкнула меня, собираясь встать.

Я не собирался и дальше удерживать её. При этом чувствовал, что пока что она не может воспользоваться своим сенсом после моего абсорбирования, а значит, не опасна. Скорее всего, когда я ворую способности, на некоторое время они пропадают у носителя. И как скоро они вернутся? Надо бы проверить.

— Вообще-то, — я вспомнил, что хотел над ней немного пошутить. — Я бы закрыл глаза на твоё преступление. Но ты своей выходкой лишила меня ужина и горячей воды.

— Мог бы сходить в женский душ, нам оставили, — она ехидно улыбнулась, отряхивая штаны от пыли. — Ты же знаешь туда дорогу, как я слышала. Главное, не попадись Зулии.

Рыжик подняла руку и отобразила пальцами ножницы. Щёлк-щёлк! Меня передёрнуло. Не хватало ещё вьетнамских флешбеков.

— Тут ты меня уела. Ладно, идём к сержанту Саттане. Он будет рад тебя увидеть.

— Нет, — рыжая резко потеряла улыбку и оступила на шаг, но упёрлась спиной в шкаф. — Не надо… Давай лучше договоримся…

— Я не договариваюсь с преступниками, — пафосно произнёс я и едва сдержался, чтобы не заржать. Но вид у неё, когда её раскрыли, был такой растерянный, что я не мог не продолжать. — Сержант Саттана узнает о твоём проступке.

— Ты же Брюс Каттани, — тихо сказала она. — Когда это ты стал таким примерным? Я слышала про тебя многое. Законопослушным мальчиком тебя точно нельзя назвать.

— Всё течёт — всё меняется, — я поменял ухмылку на «злой коп издевается над жертвой». — Думаю, сержант Саттана отправит тебя в участок тринадцатого района.

А тут она испугалась так сильно, что мне даже стало тревожно за неё. Рыжая побледнела, что было видно даже в темноте, руки затряслись.

— Только не в участок к Старому Герберту, — прошептала она. — То место хуже ада. Только не туда. Сделаю, что скажешь, только не говори Саттане.

Не, ну так жёстко я не хотел. Надо как-то её успокоить.

— Сделаешь всё, что скажу? — спросил я.

Есть у меня одна идейка. Она никогда не догадается, что сейчас предложу. Я подошёл ближе, поправил у неё воротник спортивной куртки и взглянул в её зелёные глаза.

— Сейчас мы возьмём кубок и поставим его на место, будто никто ничего и не трогал. А потом… можешь сделать мне кое-что приятное…

— И что мне придётся сделать? — сглотнула она, не моргая. В глазах покорность и страх.

— Будешь убираться в моей комнате. Скажем, месяц.

— Чего… — её глаза округлились.

— Что слышала, — невозмутимо ответил я. — Завтра днём придёшь в мой кубрик, всё помоешь и вычистишь. Это парням нельзя ходить к вам, а у вас-то вряд ли есть такой запрет. Правда, у меня сосед похож на маньяка, но думаю, он тебя не тронет.

— Ни за что! Сам убирайся в своей халупе! — решительно шикнула рыжая.

— Или уборка в моей комнате… или в участке тринадцатого района. Хотя, я слышал, там дают бесплатное мороженое и банку пива перед выходными.

Рыжуха понимала, что выбор у неё небольшой. Повесив нос, буркнула:

— Согласна. Уберусь…

— Вот и договорились. Кстати…

Я хотел спросить, зачем она украла кубки, потом подумал, да какая разница? Мне ли осуждать кого-то за воровство.