А папа отвечал:

— Я и сам-то не очень храбрый. Я научу нашего сына великому искусству убегать. Ты знаешь, Люся, когда надо убегать? За пять минут до того, как возникнет опасность.

— А если с ним будет девушка? — сказала мама. — И на эту девушку в темном переулке накинется головорез?

Я сразу представил себе: ночь, ветер теплый, совсем не пронизывающий, я и моя девушка возвращаемся из ресторана.

— Это какое созвездие, Андрей? — спрашивает девушка.

— Это Большая Медведица, дорогуша, — отвечаю я.

И тут появляется Буздалов с чугунным утюгом. И перед носом у моей девушки демонстративно накачивает мышцы шеи.

— Хорошее дело, — говорит он, — мускулы качать. Благородное. Ни о чем не думать, только качать и качать. А потом их взять как-нибудь однажды и использовать!..

Я бы дал тягу, но моя-девушка — нескладная, неуклюжая, ей не унести ноги от Буздалова. Если я убегу, он стукнет ее утюгом и съест, как ворону.

— Я должен спасти свою девушку, — сказал я.

И папа сказал:

— Да, ты должен ее спасти.

И он повел меня в секцию боевых китайских искусств при ЖЭКе. В одну вошли дверь — там арбузы продают. В другом помещении встретил нас физкультурник. Сам красный, с красными руками, такой пупок у него мускулистый. Тренер «у-шу» Александр Алексеевич.

Потные, красные, толпились вокруг его воспитанники. Особенно кто прошел курс, тот выглядел, конечно, смачно. Мы как взглянули с папой — такие лица, такая речь там слышится, — нам сразу захотелось домой.

Но моя перетрусившая девушка, похожая на пингвина, стояла у меня перед глазами, а злоумышленник Буздалов занес над нею свой утюг.

— Я остаюсь, — сказал я папе.

А папа сказал тренеру:

— Друг! Возьми моего сына в обучение. А то что у нас за семья? Мать больная, прикована к постели — у нее ангина. Я — ты видишь — сутулый, сухощавый. Пусть хоть сын у нас будет громила.

С этими словами папа внес за меня деньги и пошел покупать арбуз.

— Китайская борьба у-шу, — начал Александр Алексеевич, когда мы набились в физкультурный зал, — учит избавляться от образа врага. Достаточно представить его себе в деталях, или, как мы — мастера у-шу — это называем, — создать фантом.

Я отвернулся и стал смотреть в окно. Какое дуб необычайное дерево! Не липа, не тополь, чего в городе полно. А именно дуб! И желуди, я их всегда собираю. Это все равно как бесплатный подарок.

— Вот он стоит перед тобой — твой враг, — сказал Александр Алексеевич. — И бой с ним легок, как щелчок пальцев.

А я думал: «Чего слоны не стесняются без штанов ходить? Такие же люди, только жирные».

— Вы должны все вложить в свой удар, — настаивал Александр Алексеевич. — В бою, говорят китайцы, участвуют даже мышцы уха, хотя в ухе мышц нет!..

А я не понимаю, как может захотеться ударить человека? И также я не представляю, как это может чесаться хвост?

— Присел! — вдруг крикнул АлександрАлексеевич. — Чем ниже присядешь, тем тынедосягаемей. Стальной кулак! Удар!!!

По команде мастера секция боевых китайских искусств ринулась поражать образ своего врага. Тысячу синяков им насажали и миллион подглазников.

«Ну, — я подумал, — Буздалов, держись! Отмолочу, никакой бронежилет не поможет!»

И тут я увидел-фантом Буздалова. Фантом выжидательно смотрел на меня и взгляд у него был какой-то недобрый.

Дурак, я все детство гири не ворочал. Я бы этот фантом без китайской помощи — одной своей русской силой одолел.