— Нет, — покровительственно улыбнулся Марбелл. — Будет стальное лезвие. Когда поговорим по душам, малыш.

Лео вздохнул, как всхлипнул.

— Я вас с… с-слушаю, тёмный мэтр.

— Мессир.

Сумеречный Князь с трудом оторвал взгляд от запястья некроманта и сглотнул. Еле выговорил:

— Мессир.

— Мы с тобой начинаем друг друга понимать, — Марбелл улыбнулся радушно. — Я знаю, Лео, тебе непросто. На тебя свалилось так много бед в последние годы… и ты ещё слишком юн для Князя Сумерек целой страны… я сочувствую. Ни в коем случае не собираюсь пользоваться твоими слабостями. Я уважаю Сумерки, ты же понимаешь…

Лео вздохнул и кивнул, не сводя взгляда с рук некроманта. Марбелл положил благословенный стилет и покрутил перед глазами Князя своим ритуальным ножом, забавляясь жаждой Лео: вампиру стоило большого труда не начать умолять.

— Ну так вот, мальчик, — сказал Марбелл, не торопясь. — Мне кажется, что Сумерки в последние ночи поменяли вкус. Что происходит в твоей тени?

Он был очень уверен в себе — но тут же понял, что ошибся: Лео просиял.

— О, тёмный мэтр, ничего, клянусь луной! — выпалил он с готовностью, улыбаясь во все клыки. — В Сумерках не произошло ничего нового — мир тёмен, но он всегда тёмен с тех пор, как… вы знаете, мэтр.

Мёртвые и неумершие не способны лгать некроманту. Но скрывать и путать могут. Надо правильно задавать вопросы.

— Совсем никаких новостей? — спросил Марбелл, скрывая досаду.

— В Сумерках? Ничего такого, о чём бы стоило упомянуть, — Лео выпрямился и держался свободнее. Хотел он что-то скрыть, хотел… вопрос дал ему возможность скрыть. Что?

— Нет новостей — нет крови, — хмыкнул Марбелл.

Лео опять облизал губы.

— Хорошо, — сказал он, довольно неумело притворяясь, что не разочарован. — Не нужно. Я сказал всё, что вы хотели знать. Дайте мне уйти.

Марбелл, пристально глядя на него, проколол острием ножа кожу на левой ладони. Капля проклятой крови, её запах и Дар, растворённый в ней, скрутили Лео в узел, он прокусил губу клыком, вцепился пальцами в собственные плечи, хныкнул:

— Зачем это, мэтр? Я больше ничего не знаю! Я не знаю, чего вы хотите! — но вдруг овладел собой и взглянул злобно. — В Сумерках не происходит ничего интересного со дня упокоения Княгини Зельды, вы в этом виноваты, что ещё?! Не воображайте себя хозяином Сумерек, мэтр — вы только человек!

— Лео, малыш, — промурлыкал Марбелл, — а ты не боишься меня разозлить?

— Мне всё равно! — выпалил Лео. — Вы обманули меня и обманете снова, низость — ваш обычай! Новости в Сумерках?! Сумерки — это я, понятно?! Вам достаточно?!

Его трясло, как пропойцу с похмелья. Марбелл покачал головой.

— Ну зачем же так… Мы могли бы договориться. Давай беседовать начистоту. Ведь мир изменился, в нём что-то произошло, а ты не желаешь поболтать о новостях с тем, кто хорошо тебя поймёт…

Лео провёл по лицу ладонями, смахнул чёлку. Сейчас он казался не лунным видением, а поднятым мертвецом: сгорбился и ссохся, лицо его казалось не юным, а старым, в волосах появились седые пряди. Устал, еле держится. Хорошо же.

— Не мучь себя, — сказал Марбелл ободряюще. — Что же случилось в два последних дня?

Лео поднял ввалившиеся глаза.

— Вы спрашивали о новостях в Сумерках, — сказал он еле слышно. — А новости не имеют к Сумеркам отношения.