А с Дашей мы уже неделю время от времени встречаемся, чтобы потрахаться, а затем разойтись в разные стороны. Идеальный формат отношений. Никто никому не морочит голову и не строит завышенных ожиданий.

– Ты же утверждал, что тебе плевать на сводную сестру, – недоумевает Даша, считывая моё раздражение.

– Да, плевать, но отца я люблю и уважаю. А он не терпит опозданий.

Даша кивает и, вздохнув, одевается. Медленно, совершая плавные движения. Знает ведь, что я за ней наблюдаю. Мне не хватило двух раундов, поэтому я сейчас опаздываю. Сломанный фен здесь ни при чём.

Я провожаю Дашу до машины и целую в губы, а она внезапно прилипает ко мне, словно мы в последний раз видимся.

К родительскому дому доезжаю за десять минут. Останавливаюсь, смотрю на двухэтажное здание. Столько воспоминаний с ним связано – все и не перечесть.

Кажется, сводной сестре исполняется двадцать один год. Я не видел её с тех пор, как покинул эту страну. Однако не думаю, что Мика сильно изменилось. Наверное, она по прежнему читает романтические книги, носит одежду с глупыми принтами и заикается при сильном волнении. Последняя её особенность казалась мне даже милой.

Но в остальном моя сводная сестра была той ещё надоедливой прилипалой.

На дне рождения Мики будем только мы: я, папа, его жена и сама виновница торжества. В девять вечера запланирован фейерверк. Отец обожает Мику и ничего для неё не жалеет.

Его главная просьба – я должен присутствовать на празднике. К тому же суббота и воскресенье у нас семейные дни.

Я совсем отвык от папиных заморочек. В двадцать семь ты уже полностью сепарируешься от родителей, что вполне естественно. Однако стоит вернуться на малую родину – и призраки прошлого вновь туманят рассудок.

Я захожу в дом. На первом этаже играет тихая музыка.

– Здравствуй, Алекс, – приветствует меня папина жена.

– Добрый вечер, – вежливо киваю ей. Мне не нравится спутница отца, но я давно принял его выбор.

– Василий мясо готовит. Мика вместе с ним, в летней беседке сидит, – произносит она, как мне кажется, взволнованным голосом.

– Спасибо.

Толкаю прозрачную дверь и вижу отца, стоящего у мангала. Он жарит стейки или шашлыки, пока не разберу, что именно. Но запах стоит потрясающий. Перевожу взгляд вправо. За столиком отдыхает Мика. Я вижу только её спину и тёмные волосы, собранные в нелепый пучок. Да уж, не слишком то праздничная причёска. За пять лет ничего не изменилось. Как я и ожидал.

– Ну привет, сестричка, – говорю, подходя ближе.

Мика оборачивается. И первое, что я замечаю, это её очки с массивной роговой оправой. А затем – обжигающий гневный взгляд, направленный на меня.

4.2

Мама хмурится, в её глазах сквозит замешательство. Пока я выбираю намеренно глупую одежду, она топчется у порога и никак не решается спросить, что со мной происходит. Деликатничает. Или просто не хочет знать ответ. Такое тоже бывает.

– Эта норм? – надеваю футболку с изображением котика в наушниках и смотрю на маму.

– Вполне, – уклончиво отвечает она. – Но сегодня ведь твой день рождения, – наконец добавляет.

– И что? Я уже двадцать дней рождения отпраздновала. И фиг знает, сколько их будет впереди. Так вот, какая разница, что на мне надето?

– Раньше ты любила наряжаться.

– Угу, – бормочу. Нет, эта футболка не подойдёт. Лучше фиолетовую надену, с нецензурным словом. Эдакое послание Александру. Хотя он вряд ли поймёт намёк.

Сжимаю челюсти, вспышка гнева окатывает с ног до головы. Стоит мне вспомнить сводного брата – как внутри пламя разгорается. Но это не возбуждение, не радость, не священный трепет.