– Почему ты отправился сюда?

– У меня были чудовищные родители. Извини за откровенность. Отец – священник, ненавидевший всех, кто не верил в его Бога. Я вообще ни в кого не верил, и он считал меня богохульником и избивал до полусмерти, пока я не вырос и не смог дать отпор. Тогда он перестал со мной разговаривать. Мать вечно пыталась нас помирить, она была доброй самаритянкой, которая, к сожалению, вела невидимую бухгалтерскую книгу и не делала ничего, чтобы облегчить мне жизнь, поскольку требовала взамен благодарности. Она заставляла меня демонстрировать мои сокровенные мысли, муки совести, чувство вины за все то, чем она пожертвовала, – выжимала меня как лимон в давилке. И я сделал единственно возможное. Уехал. Прошло уже больше полувека. Я ни разу не возвращался. Не поехал даже на их похороны. У меня там осталась сестра, с ней я говорю каждое Рождество. А так я здесь. И стал садовником. У меня собственная фирма, которая не только подрезает кусты и приводит в порядок фруктовые деревья, но и разбивает целые парки для тех, кто готов платить.

Он допил кофе и передвинул стул, подставляя лицо солнцу. Луиза решила, что ей терять нечего.

– Я ищу одного человека. Его зовут Арон Кантор. Когда‑то мы были женаты. По‑моему, он живет здесь, в Австралии.

– По‑твоему?

– Я не уверена. Я спрашивала в посольстве и в Обществе дружбы.

Оскар Лундин поморщился:

– Они представления не имеют, кто из шведов находится в этой стране. Общество – это стог сена, где любые иголки могут спрятаться.

– Неужели? Люди приезжают сюда, чтобы спрятаться?

– Точно так же, как здешний народ стремится попасть в страну вроде Швеции, чтобы скрыть свои грехи. Не думаю, что здесь прячется слишком много шведских мошенников. Но кое‑кто есть точно. Десять лет назад здесь жил человек из Онге, совершивший убийство. Шведские власти его так и не нашли. Теперь он мертв и покоится под собственным могильным камнем в Аделаиде. Но, полагаю, твой бывший муж не объявлен в розыск за какое‑либо преступление.

– Не объявлен. Но мне необходимо его найти.

– Это нам всем необходимо. Найти тех, кого мы ищем.

– Что бы ты сделал на моем месте?

Оскар Лундин задумчиво помешал ложечкой в полупустой чашке.

– На твоем месте я бы попросил меня о помощи, – наконец проговорил он. – У меня большие связи в этой стране. Австралия – это континент, где дела по‑прежнему вершатся с помощью личных связей. Мы кричим, шепчем друг другу на ухо и обычно узнаем то, что хотели узнать. Как мне найти тебя?

– Я живу в «Хилтоне». Хотя для меня это слишком дорого.

– Останься там еще на два дня, если хватит денег. Больше не потребуется. Если твой муж здесь, я его найду. Если не найду, придется тебе искать его в другом месте. Например, в Новой Зеландии, что вполне разумно.

– Я с трудом верю в такую удачу – что я встретила тебя. И что ты захотел помочь совершенно незнакомому человеку.

– Пожалуй, я пытаюсь делать то самое добро, что мой отец только притворялся, будто делает.

Подозвав официанта, Оскар Лундин расплатился. Уходя, приподнял шляпу.

– Через сорок восемь часов я позвоню. Надеюсь, с хорошими новостями. Но я уже переживаю, что наобещал слишком много. Бывало, я обещал, что на посаженных мной яблонях уродится много плодов. Меня это до сих пор преследует.

Луиза видела, как он, выйдя прямо под солнечные лучи, направился по набережной к паромной переправе, на фоне которой высились небоскребы. Нередко она ошибалась в оценке людей. Но в том, что Оскар Лундин действительно постарается ей помочь, не сомневалась.

Через двадцать три часа в ее номере зазвонил телефон. Она как раз вернулась с долгой прогулки.