— Господи, Боже мой! — кричит он. — Это из комнаты артиста?

Он несется следом за мной, за ним — все обитатели дома. Но всех обгоняет Матье.

К огромному счастью и всеобщему облегчению Кристиан Бордо не мертв. Я бы сказал: совсем наоборот, ибо убил двух человек, на что я намекал несколькими страницами ранее. Двое!

Пара молодых и красивых, но мертвых! Парню пуля попала в лицо. Он уже не шевелится. Девушка, лежащая на полу вверх лицом, еще вздрагивает, но это — судороги агонии, так как на ее груди расплывается кровавое пятно, а напротив сердца зияет отверстие.

Актер держит в руке еще дымящийся пистолет. Он с отвращением смотрит на дело своих рук. Когда мы показываемся в дверях, он роняет револьвер и бежит в ванную, где его начинает рвать.

— Не подходить! — приказываю я.

Все останавливаются, за исключением Берю, который умудряется обсыпать трупы мукой.

Обойдя их, я направляюсь к Бордо, который стоит на коленях перед унитазом, словно араб на молитве во время рамадана.

— У вас, как в галерее Лафайет, — говорю я ему, — всегда происходит что-то необыкновенное.

— Тут не было выбора: либо я, либо они.

— Как так?

— Он ворвался в мою комнату с револьвером в руке. Видимо, во время суеты они где-то спрятались.

Он говорит, как мотоцикл, мотор которого забарахлил. Его речь прерывается икотой и рвотой. После чего наступает молчание.

— Вы говорите: «с револьверами»?

— А разве вы не видели у них оружия?

Я снова подхожу к убитым, и, вглядевшись внимательнее, вижу, что у обоих в руках все еще зажато оружие.

— Но ведь ваш кольт был пуст, когда вы его взяли!

— Я вспомнил, где прятал патроны, и зарядил ими револьвер. И оказался прав.

— Кто эти люди?

— Я их не знаю.

— Вы раньше их никогда не видели?

— Нет.

— Каким образом они проникли в дом?

— Откуда мне знать? Может быть, под видом журналистов? Было столько народу…

— А вы отлично стреляете.

— Я достаточно практиковался для съемок, да и в начале карьеры пришлось поупражняться.

Не успевает он договорить, как наступает реакция. Его бьет крупная дрожь, он начинает кататься по полу, испуская страшные вопли. Великий артист похож сейчас на несмышленого ребенка: он бьет ногами по полу и зовет на помощь мамочку (не знаю, жива ли еще она и может ли его слышать).

Прибегаю к помощи женщин, которые лучше справляются с неврастениками.

— Нашел что-нибудь у них? — спрашиваю я Берю.

— У мека был кастет в кармане, а у девки — сумочка, которую я нашел в гардеробной. Вот и весь улов. Угощайся!

Рядом в комнате продолжает вопить Кри-Кри. Бедняга совсем тронулся. Он кричит, что жизнь его кончена, что окружен зловещими призраками. По правде говоря, второе июня для него проходит бурно.

Сколько всего! Драка, ранение, взрыв и, наконец, убийство в целях самозащиты. Слишком много для одного человека. Не надо забывать и о полицейской волоките, которая вскорости его ожидает.

Я осматриваю вещи жертв. Это — супружеская пара. Его звали Стив Флип, американец, родом из Детройта, 1948 года рождения. Фермер, что довольно непонятно, если судить по элегантному костюму и изысканному виду убитого.

Его супруга — по происхождению бельгийка. Мариза ван Дост, двадцати пяти лет (немного рановато для смерти).

Роясь в их вещах, обнаруживаю маленькую гостиничную книжку, на которой от руки написан номер комнаты — 428, отель «Палас Куйясон», Шанзелизе.