|
В глазах его была победа. - Конечно, сперва я хотел взять в жены... Понятно, самая красивая женщина на свете!.. Но я стал вождем не только за силу рук. Я кое-что слышал и видел. Все войны начинаются из-за женщин, чтобы там не говорили! Найдутся, которые захотят освободить тебя из моих рук. Я их не страшусь, но у меня есть планы как завоевать Артанию и Славию, как пойти дальше, и я не хочу ввязываться в драку с местными дураками. Я не хочу, чтобы мне мешали! - Понятно,- сказала она мертвым голосом.- Но я хочу, чтобы ты сказал сам. - Царевна,- сказал он, его глаза блеснули, словно в них отразились оголенные мечи,- ты сегодня в присутствии всех гостей откажешься от престола в мою пользу, а сама уйдешь. - А по дороге меня зарежут,- закончила она. В его близко посаженных глазах мелькнуло что-то вроде уважения: - Зато не будет другой резни! Разве ради этого не стоит пожертвовать жизнью... если ты настоящая царская дочь? В последних словах прозвучала явная издевка. Светлана поднялась. Глаза ее блистали как две утренние звезды: - Да, царских детей с детства учат думать о царстве раньше, чем о себе. И приносить себя в жертву, если это нужно для блага страны. Я уже отдала себя однажды в жертву, разве не помнишь?.. Я легла на жертвенный камень, чтобы ты мог победить пришельцев с севера!.. Но ты все равно бежал, разбитый. И только вмешательство какого-то неведомого героя... я хочу, чтобы это был человек-герой... вырвало меня из рук самого бога войны Маржеля! И ты хочешь, чтобы я принесла себя в жертву снова? Он был взбешен, она даже отшатнулась, чувствуя что вождь вот-вот ее ударит. С великим трудом сдержавшись, он грязно выругался, сказал, все еще дрожа от злости: - Красивая женщина - всегда жертва!.. Не хочешь так? Тогда мои войска возьмут кремль в один наскок. Прольется кровь, погибнут крепкие воины... которые могли бы погибнуть в боях с Боевыми Топорами! Ты хочешь этого? Это будет. Она медленно опустила голову. Отчаяние нахлынуло с такой силой, что голос упал до шепота: - Да... я всегда была жертвой. Она повернулся и, чтобы он не видел заблестевших в ее глазах слез, дернула дверь и выскочила за порог. Слезы освобожденно хлынули, побежали, оставляя блестящие дорожки. Страж у дверей вытаращил глаза, ухмыльнулся и отвернулся. Что он там вообразил, успела она подумать, ведь оставалась наедине с Горным Волком, который с женщинами не церемонится? Она стояла в своей светлице, прислушивалась к голосам гостей. Уже вечер, ворвутся ли к ней ночью с обнаженными кинжалами или же за ночь сговорятся, кто сядет на трон? Громыхая огромными сапогами, подошел толстый гридень со страшным шрамом через все лицо. Бесстыдно икнул, волна смеси запахов недожареного лука и мяса едва не сшибла ее с ног. Светлана напряглась, неприятности явно и здесь, а Ховрах сделал вид, что поклонился: - Царевна, посол Артании просит молвить слово. Улыбка погасла на губах Светланы. Пугливо оглядевшись, она с усилием и великой неохотой шагнула из светлого сказочного мира в мир нынешний. - Если разговор недолог, то... проводи его сюда. Ховрах снова сделал движение поклониться, но выпирающий живот позволил только чуть склонить голову: - Он просит сказать пару слов наедине. Светлана сделала жест отрицания, явно страшилась остаться один на один со зловещим послом артанцев, но внезапно ее взгляд упал на Кузю, что в дальнем углу объезжала громадного волка: - Хорошо. |
