- Отчего она в монастырь удалилась?..

Старик посмотрел на Мстислава:

- Аль не догадываешься? От своей любви бежала. Её понять можно, кто ты ей? Позабавился и уехал, а она о тебе день и ночь думала.

Замолчал пасечник, и снова только слышится пчелиный гул.

- Может, и права она, - сказал Мстислав. - Не разберусь я в душе своей. У кого совета спросить?

- Жизнь, княже, круто забирает. Любовь не заглядывает, какого ты рода-племени.

- Верно, старик, отец мой, Владимир, от рабыни рождён.

- Князь ли, боярин, смерд аль холоп, все человеки, все Богом созданы. Только одни помнят это, другие забывают…

Поднялся Мстислав:

- Спасибо, старик, за мудрость твою благодарю.

- Наведывайся, княже, ино тропка травой зарастёт. Кому ходить по ней?

Чернигов пробудился со светом утренней зари скрипом отворяемых ворот. В избах и домах загорались лучины, жировые плошки, в хлевах заканчивали утреннюю дойку, в печах разжигали огонь, принимались за дело мастеровые, торговый люд открывал лавки. Раздалось первое постукивание по наковальне, это кто-то из кузнецов разминался. И вот уже задышали мехи, погнали воздух в горно, дымно зачадил посад.

От обжиговых печей потянулся к стройке обоз с кирпичом, прошли с котомками мастеровые каменщики. На огороды, что за стенами города, уходили с мотыгами и плетёными корзинами женщины. Из деревень в город смерды везли всё, что съедал и брал про запас многочисленный городской люд.

С первыми петухами пробудился князь Мстислав. Вчера решил съездить в Переяславль, посмотреть, как воеводствует боярин Роман, не запустил ли город, не в обиде ли на него переяславцы. В Тмутаракани и он, Мстислав, и люд Яном довольны…

Пообещал Добронраве взять её в Переяславль - надо разбудить, пусть собирается. Вышел во двор, отрок с кувшином уже ждал его. Ключевая вода согнала сон, взбодрила. Когда утирался, увидел Добронраву. Она шла от Десны. Пошутил:

- Никак, на свидание ходила, княгинюшка? Либо спала на берегу?

- Да уж, как говаривают, с кем повелась, от того и набралась. - Подошла, похлопала по спине: - Ещё крепок князь.

- Как сказать, был конь, да износился.

- Не жалуйся, ещё не одну заездишь.

- Ой ли! - Мстислав натянул рубаху. - Готова ли в дорогу, княгинюшка?

- Коль берёшь, готова.

- Тогда вели стряпухам кормить нас. Пораньше и выедем. Вон и гридни зашевелились, коней готовят.

Боярин Роман Мстислава не ожидал. А он приехал в самое что ни на есть неподходящее время. Накануне боярин Роман потребовал от уличанских старост собрать мостовую дань с ремесленного и торгового люда. Старосты возмутились: почто вдругорядь берёшь, мы её весной отдали!

Посадник самых крикливых велел в клеть закрыть: посидят, поумнеют. А тут, на тебе, Мстислав явился. Принял баню с дороги, за стол сел, весёлый. Ну что, спрашивает, в Чернигов не тянет ли, не надоели ль гуси переяславские? Потом спросил, где осел печенежин Белибек со своим родом.

Рассказал боярин, что печенеги поселились на краю княжества, ближе к степи. Зимой в избах живут, летом в степи кочуют. Хлеб не сеют и овощи не выращивают.

Не успели оттрапезовать, как в било застучали.

- Почто бьют? - удивился Мстислав.

Выбрались из-за стола, поспешили на площадь. Тут уже народ собрался, шумит, к князю подступают:

- Забери посадника, князь!

- Почто всё разом! - осадил их Мстислав. - Где старосты уличанские?

Выбрался из толпы детина:

- Я сказывать стану. Не по чести боярин Роман воеводствует, старост в клети держит!

- За что? - повернулся Мстислав к боярину.