|
Умчался отрок, а князь, натянув порты и обув сапоги, умылся. Надев рубаху, подпоясался и, расчесав волосы костяным гребнем, выбрался во двор. Прибежал отрок, ещё издали крикнул: - Ладья князя киевского вёрстах в восьми от Любеча. С заставы весть! - Буди гридней да поднимай посадника, пусть стряпух торопит, ино князь приплывёт, а трапеза ещё не готова. Ладья со спущенными парусами ткнулась о причал, и тотчас стоявший у борта Ярослав очутился на берегу, в объятиях брата. - Скорбь твою разделяю, Мстислав, - сказал князь киевский. - Тяжела утрата. - Разумом понимаю, но сердцем не воспринимаю, - ответил Мстислав. Братья медленно двинулись к воротам любечского кремля. Ярослав краем глаза успел разглядеть, как постарел Мстислав. Не тот, какой из Тмутаракани пришёл… Князья сидели в гриднице, за столами, с ними десятка два бояр черниговских и киевских. Ели и пили бояре, а братья вели неторопкий разговор, склонившись голова к голове. Но вот поднялся Мстислав, повернулся к боярам: - Слушайте слово моё! Бояре жевать перестали, к князю черниговскому всё внимание, а тот продолжал: - Жизнь человека подобна свече горящей, оплывёт воск, и гаснет она. Настаёт час оплавиться моей свече. И когда такое случится, вы придёте, бояре черниговские, к брату моему и скажете: ушёл из жизни князь Мстислав, прими его землю, княжество Черниговское и Тмутараканское на себя. Знайте, бояре, киевский князь о Руси боле меня радеет. Слышите, о чём речь веду? - Слышим! - Пусть по твой воле будет, князь Мстислав! Не успел Мстислав сесть, как заговорил Ярослав: - Живи, брате, долго. А что назвал меня радетелем земли нашей, так и ты о ней не мене моего печёшься… Теперь послушай и ты и вы, бояре, моего слова. Все мы во власти Бога, и ежели он приберёт меня прежде брата, то завещаю Русь Киевскую уделами сыновьям, ты же, Мстислав, будешь им вместо отца… - Быть по сему! - поддержали Ярослава киевские бояре.
Не успели князья Любеч покинуть, как стало известно: печенеги землю полян разорили, но были остановлены киевским воеводой Александром и повернули назад. - Запамятовали печенеги урок, - сказал Мстислав, - не грех повторить. Разъехались князья. Мстислав утром Любеч покинул, а к исходу дня уже въехал в черниговские ворота… В тот же вечер явился на княжьем дворе Белибей и направился к палатам. У красного крыльца ему преградил дорогу рослый гридин с копьём и щитом на руке. - Куда прёшь? - спросил грозно. - Конязя Мстисляба видеть. - Хе, ты кто, князь? Но тут Белибека Мстислав окликнул. Он спустился с крыльца, подошёл: - Здравствуй, сотник. Стряслось что? - Орда Булана к Дону откочёвывает. - Почто хану в днепровском гирле не сидится? - Хана Мамлыка остерегается. - Три лета Булан не ходил на Русь, а ныне сызнова на разбои потянуло. Не опасается половцев? Белибек плечами пожал: - Не верит, что они в нашу степь явятся. Их место за Итилем. - Ты, Белибек, коли сумеешь, передай Булану, за полян проучу его, и впредь пусть знает, за разбои на Руси сурово карают.
С высоты седла Булан всматривался в степь. Последние стада и табуны были далеко впереди, и уже не слышалось их рёва и ржания, а мимо хана катились и скрипели высокие двухколёсные телеги и войлочные кибитки, скакали печенеги, прикрывавшие орду. Опережая улус, прошёл тумен Затара. Булан опасается хана Мамлыка. Вражда между их улусами старая, ещё с молодых лет отца Булана и отца Мамлыка. Орда Мамлыка многочисленней, и Булан боится её. На совете кто-то из мурз напомнил о половцах, но хан ответил: - Половцы далеко, а Мамлык рядом. |
