- Не орите так, - резко оборвал его Энди. - Я не глухой. Меня также не интересуют ваши семейные раздоры. Я более чем уверен, что вы лично непричастны к убийству, несмотря на то… - Он сделал паузу, чтобы придать своим следующим словам большую вескость, - что вы являетесь наследником убитого и выигрываете от его смерти. Конечно, если вы не хотите доказать, - добавил он, пронизывая Уильмота своим взглядом, - что его жена жива. В последнем случае она наследует его имущество. Быть может, он оставил завещание.

- Насколько я знаю, он не делал завещания, - сказал Уильмот более тихим голосом. - Мне жаль, Маклэд, что я забылся в вашем присутствии. Но этот случай меня ужасно ошеломил… Вы сами понимаете!

Энди молчаливо кивнул головой.

Он пошел с Уильмотом в сад и наблюдал за ним, пока он не дошел до своего дома. «Этот Уильмот жаловался… Девушка, не стоящая пачки иголок». Энди задумался. Разве Артур и Стэлла, которых в городе считали уже помолвленными, спорили между собой? Как сильно, должно быть, Стэлла оскорбила тщеславие Артура, если он решился на подобные слова. Энди моментально заметил эту слабость в характере Артура. Последний имел привычку прищуривать глаза, когда он говорил про себя, а это было явным признаком его тщеславия.

Энди медленно пошел по широкой дороге.

Не пойти ли к ее дому? Он посмотрел на часы. Они показывали шесть. Видно, она еще не проснулась. Он нерешительно посмотрел на окна дома; шторы были еще опущены. Но вдруг он вспомнил, что она ему говорила, что встанет в шесть часов, так как не имела прислуги. Он постоял в нерешительности несколько минут и постучал в дверь, которая немедленно была отворена.

IX

Стэлла была мертвенно-бледна, темные круги окружали ее глаза. Самым неопровержимым доказательством ее виновности было то обстоятельство, что на ней были те же самые шелковые чулки, которые она носила вчера. Женщина обычно не надевает те же самые светлые чулки два дня подряд. Итак, она ночью не раздевалась.

Стэлла вошла в зал, где горел свет. Шторы еще не были подняты.

- Я вас ожидала, - сказала она безучастно. - Разрешите мне, пожалуйста, рассказать об этом моему отцу до того, как вы меня уведете.

Он был совершенно поражен.

- Покуда я… вас… уведу, - повторил он.

- Я знала, что вы придете… Я всю ночь ожидала вас. Я всю ночь провела сидя на стуле. - Она заметила, что он был тронут, и опустила голову. - Мне очень жаль, - пробормотала она, - я была невменяема… Я была безумна.

Он вдруг встрепенулся. Двумя прыжками он был около нее и схватил ее за плечи.

- Вы бедный, глупый ребенок… Вы бедный, глупый ребенок, - сказал он, тяжело дыша. - Боже мой, что вы сделали?!

Он вынул из кармана шаль и кольцо и бросил их на стол.

- Моя шаль… мое кольцо… Ах, теперь я припоминаю.

Ему было тяжело говорить, его сердце учащенно билось.

- Ах, Стэлла, я тоже вне себя. Но я не могу… я не могу вас оставить в этом логовище. Я вас люблю, мне в это самому не верится. Я через пятнадцать минут приготовлю свой автомобиль и увезу вас из страны и спрячу до тех пор, пока малейшая тень подозрения в связи с этим преступлением будет падать на вас. Я знаю, что это безумие, но я не могу видеть, как вы…

Она с изумлением поглядела на него и прослезилась.

- Ах, доктор, вы слишком добры… но это не удастся. Мистер Мэрривэн знает все… он наблюдает за нами.

Энди отпрянул назад.

- Что вы говорите… он все знает.