Но по прибытии Стражи не обнаружили ничего, кроме обломков, парящих в космическом пространстве. И трупов. Словно всех пассажиров потерпевшего бедствие судна перебил некто неизвестный (или группа неизвестных).

Так, по крайней мере, они считали, пока в кабину их корабля кто то не врезался. Приняв на борт выжившего, Ракета и остальные Стражи узнали, что человек / божество / дитя пирата и ангела носит имя Тор и родом он с Асгарда. Они также узнали, что разбитый корабль был создан в Асгарде, а разрушен Таносом.

Таносом по прозвищу Безумный титан.

Ракета считал Таноса настоящим уродом. Не только из за нападения на асгардский корабль, хотя и за это тоже. Нет, Ракета считал его уродом за все, что он сделал со своей дочерью, Гаморой, подругой и соратницей Ракеты.

Он из первых уст узнал обо всем, через что Гамора была вынуждена пройти под надзором Таноса, начиная с того дня, когда он перебил половину населения Зеоберей и забрал Гамору себе в приемные дочери. Он стравливал ее с другой своей «дочерью», Небулой, поощряя смертельную вражду между ними, чтобы превратить их в идеальные машины смерти.

Ему это удалось. И это на долгое время лишило обеих женщин души.

Урод.

* * *

– Ты сегодня не в настроении, кролик, – заметил Тор, качая головой.

– Это я то не в настроении? Ну конечно, с чего бы это, – ехидно ответил Ракета. Само собой, его настроение никак не было связано с ангелоподобным пиратом, постоянно называющим его кроликом.

– Я есть Грут, – сказало древо, пытаясь заглянуть Ракете через плечо. Маленький Страж поспешно прижал к груди планшет и поднялся с кресла.

– Перестань так подкрадываться к окружающим! – завопил он. – Сколько раз я тебе говорил? Это неприятно!

– Я есть Грут.

– Уфф. С тех пор как у тебя появилась заболонь, ты стал совершенно невыносимым. – Ракета прошел к ящику и надежно спрятал туда планшет.

– Почему у меня такое чувство, будто ты ему постоянно это говоришь, – вмешался Тор. – В смысле, постоянно .

Ракета злобно уставился на Тора.

– Ты что, смеешься надо мной?

– Нет, – с невинным лицом ответил Тор. – Ни в коем случае.

– А я говорю, что да, – не отставал Ракета. – Ты меня передразниваешь.

– Нисколечко.

– Вот опять! – рявкнул Ракета. – Ты за мной повторяешь!

– Я есть Грут, – пискнул Грут из своего вращающегося кресла.

– Не лезь, древо, – сказал Тор.

Ракета поднес палец к самому лицу Тора.

– Слышишь, не смей с ним так разговаривать! Так с ним разговаривать могу только я.

Он обернулся к Груту:

– А ты не лезь, древо!

– Я есть Грут.

Ракета развалился в кресле и прикрыл глаза. «Ха. Я еще расскажу Гаморе о тебе и твоих выражениях».

ГЛАВА 2

Ракета был занят.

Он был поглощен ремонтом спасательной капсулы, и Грут подумал, что сейчас самое время утащить у Ракеты планшет и посмотреть, что у него там за игры. Может быть, удастся найти что нибудь действительно интересное, что поможет убить время в этом неимоверно скучном полете куда то, неважно куда.

Грут украдкой взглянул на Тора, но тот неотрывно смотрел в окно в космическое пространство, и, судя по лицу, его мысли витали где то за миллионы километров отсюда. Груту даже захотелось что нибудь ему сказать.

Ну нет. Пора наконец и Груту развлечься. Несмотря на вечное брюзжание Ракеты о том, сколько времени он тратит на видеоигры, Грут был уверен, что у того в планшете спрятаны самые лучшие из всех игр. Лицемер.

Своим почти неслышным шагом Грут пересек кабину и подобрался к ящику, в который до этого Ракета спрятал свой планшет.