— Пойди в муниципалитет, передай привет и уважение, попроси, чтобы они продиктовали и отправили письмо, которое должно быть послано в адрес Правления нашего Общества.

Секретарь, самый тощий из тощих людей, начал было повторять:

— Пойду в муниципалитет, эфенди…

— Не забудь привет и уважение…

— После того как передам привет и уважение, эфенди, скажу, чтобы написали в адрес нашего Общества…

— Сначала привет и уважение, а потом письмо в адрес не нашего Общества, а в адрес Правления нашего Общества, и не написали, а продиктовали…

— Да, эфенди, чтобы написали в адрес Правления нашего Общества…

— Продиктовали…

— Продиктовали, эфенди, письмо и отправили…

— Послали…

Стекла пенсне, сжимавшего председательский нос, заискрились, словно капельки ртути.

Секретарь вышел. Комната снова погрузилась в тишину.

…В этот день бухгалтер муниципалитета, невзрачный человек с лицом, изрытым оспой, задыхался от работы. Вот он бежит к груде старых тетрадей, в беспорядке сваленных на маленьком столике, что-то быстро листает, вздыхает, вытирает пот, потом мчится к этажерке, от этажерки летит к шкафу, от шкафа к пишущей машинке — там тоже навалена куча бумаг, снова вздыхает и вытирает пот. Его взгляд бессмысленно скользит по какой-то неподвижной человекоподобной тени, внезапно возникшей перед ним. Секретаря он не замечает:

— …ревизоры, что мне делать, где найти?.. Пусть накажет господь этих тахсильдаров! Ревизоры требуют счета, баланс не готов, скопились счета бойни, двух тахсильдаров нет на месте, еще напишут в Управление безопасности…

И он снова бежит к столу, где навалены бумаги, торопливо листает тетради, потом кидается к этажерке, от этажерки — к шкафу, от шкафа — к пишущей машинке. Пот ручьями катит по его худому лицу. Он охает, вздыхает, сетует.

Но вот на глаза ему снова попадается секретарь Общества.

— …нету, эфенди, нету… Не лишат же меня за это головы! Нет и все. Дома больная жена, дочь… сын…

Вошел служитель:

— Ваккас-эфенди, инспекторы…

Указав на секретаря, бухгалтер пролепетал:

— Спроси у него, ведь ищу, не в бирюльки играю.

Служитель подмигнул секретарю:

— Так что же, так и сказать, что ты не играешь, а ищешь?

Бухгалтер закрыл глаза. Служитель снова подмигнул секретарю:

— Ну так как же, Ваккас-эфенди?

— Иди и говори, что хочешь… или подожди. Реджаи, голубчик, ради Аллаха, не болтай лишнего…

Раздался звонок. Служитель вышел и сейчас же вернулся.

— Зовут, дядюшка!

— Кто зовет?

— Инспекторы…

— Скажи… идет, идет… Ищет или стой, стой… Послушай-ка, Реджаи, сынок…

Служитель выскочил из комнаты, бухгалтер бросился к секретарю.

— Будьте благодетелем, пожалуйста. Если бы вы были на моем месте…

Секретарь, решив, что пришел не вовремя, умолчал о цели своего визита и тихонько вышел.

…Председатель Общества, в пенсне, в крахмальном воротнике вокруг багрово-красной шеи, промолвил:

— Слушаю!

— Ходил я, эфенди. Видел господина бухгалтера. Прибыли господа ревизоры. Господин бухгалтер очень взволнованы, все время ищут какую-то тетрадь и никак не могут найти, поэтому еще больше волнуются.