— Фи! — воскликнул Николя. — Мужланы! А что же власти? Никакой реакции?

— Обижаете. В село прислали отряд канониров, арестовали более двухсот мятежников. Судья по уголовным делам Шалона уверяет, что этот случай будет иметь самые серьезные последствия. К волнениям прибавляется страх, кочующий из деревни в деревню, словно сказки волшебной феи, и доводящий людей до безумия.

— Не преувеличивайте! — проворчал Семакгюс. — Не надо нас пугать новым зверем из Жеводана! Его давным-давно истребили.

— Смейтесь, сударь, только от этого ничего не изменится. Рассказывают, что в окрестных лесах появилась женщина со змеиной головой, которая воет на луну. Говорят, она появляется всякий раз, когда королевству грозит опасность. Впервые ее заметили в 1740 году.

— О! — удивился Николя. — Почему именно в тот год?

— Сразу видно, что вы еще молоды, — ответил Семакгюс. — Это был жуткий год, самый худший среди всех в этом веке. Зима, как и сейчас, казалось, не кончится никогда. Первые всходы на полях появились только в мае. Тогда то и дело устраивали молебны и процессии с реликвиями. Жара и засуха были ужасны. Десятки тысяч людей умерло. Это время осталось в памяти как эпоха бедствий.

— Все знают, — подал голос Рабуин, — что начиная с 1740-го, каждые семь лет несчастья повторяются.

— Что ж, посчитаем, — произнес Николя, загибая пальцы. — Итак, 1747-й?

— Началась война за Австрийское наследство, — подхватил Семакгюс.

— 1754-й?

— Выбирайте: рождение Людовика XVI, изгнание епископа Парижа.

— Нет, этот год не подходит для рокового! 1761-й?

— Шуазель ведет борьбу и… Ле Флок становится комиссаром!

Все рассмеялись.

— 1768-й.

— Новая любовница: госпожа Дюбарри!

— 1775-й, он сейчас на дворе. Насколько я понимаю, нам надобно остерегаться 1782 и 1789 годов!

— Что касается вашей женщины со змеиной головой, — начал Семакгюс, — то она напомнила мне одно старинное предание. Замок Лузиньян в Пуату прославился тем, что в нем время от времени появлялась фея Мелюзина, чье тело оканчивалось хвостом как у змеи. Явившись глубокой ночью, она трижды вскрикивала нечеловеческим голосом. И так каждые семь лет, всякий раз, когда Франция оказывалась накануне бедствия. Нет сомнений, что ваша змея — внучка той феи, но, проделав путь от Пуату до Шампани, сказочная дама, благодаря воображению и местным поверьям, обрела несколько иной облик.

По мере приближения к Парижу им навстречу все чаще попадались бредущие по обочине крестьяне. При виде господской кареты некоторые опускали головы, а некоторые провожали ее ненавидящим взором. Во время одной из остановок Рабуин поведал своим спутникам, что крестьянские волнения распространяются как масляное пятно по воде. Они затронули Мо, где беспорядки и разбой наносили земледельцам, торговцам и мельникам большой ущерб, вынуждая отдавать запасы ниже существующих цен. Волнения и грабежи охватили всю округу, открывая дорогу мятежу. Благоразумие, честность, искренность — все было пущено в ход, но ничто не смогло утихомирить ярость народа.

Озабоченные тревожными известиями, 30 апреля после полудня Николя и его спутники въехали в Париж через предместье Сен-Мартен.