Если бы Бойд оказался более расторопен и сразу вскинул бы ствол разрядника, оказавшегося у него в руках, может быть, начальника охраны еще и удалось бы спасти. Но парень замешкался и от волнения не сразу смог снять дрожащими пальцами рычажок ограничителя.

Когда Бойд спрыгнул сверху из кабины на платформу, массивное тело Джелло уже исчезло внизу.

Бойд не сразу смог врубить и газовый фонарь, укрепленный рядом с прицелом, а когда луч света ударил под брюхо поезда, было уже поздно.

Старого бойца, видимо, потерявшего сознание от первого мощного удара головой о платформу, стащили на рельсы и в полной темноте поволокли за ноги.

От ужаса Бойд закричал и чуть не выронил из рук такой мощный, но оказавшийся таким бесполезным разрядник.

— Что делать? — застонал он, обращаясь к друзьям. Что делать?

Когда Найл, выпрыгнув вместе со всеми из люка, резко нагнулся и взглянул под днище локомотива, ему тоже захотелось завыть.

В желтом пятне газового фонаря внизу, на рельсах, отчетливо виднелась широкая кровавая полоса, указывавшая путь, по которому людоеды утащили одного из самых преданных его друзей.

— Что же вы стоите? — хрипло кричал Биллдо, беснуясь в приступе бессильного гнева. — Бегите за ними! Бегите! Стреляйте, идиоты! Делайте хоть что-нибудь!

Фиолетовой молнией полыхнул разряд его «жнеца». Доггинз стрелял наугад и сумел только разрезать на половины, со снопами золотистых искр, два металлических колеса локомотива, стоявшего в стороне.

Но крысам это никакого вреда не принесло.

Где-то вдалеке, за силуэтами поездов, виднеющихся в беспробудном мраке, послышался едва уловимый шорох. Острое зрение Найла, бесстрашно спрыгнувшего вниз, на рельсы в расщепителем в руках, еще успело уловить движение каких то крупных черных теней. Но, пока он прицелился, крысы растворились в темноте, утаскивая с собой окровавленное тело бывшего начальника его дворцовой охраны…

ГЛАВА 26

В подавленном, ошеломленном состоянии они вернулись внутрь локомотива и крепко заперли за собой дверь.

Оказавшись внутри кабины, Найл первым делом развернул золотистый медальон пассивной стороной.

Силы его были на пределе, и он не мог уже воспринимать струящиеся отовсюду потоки отрицательной энергии.

Под защитой надежных стальных стен локомотива он мог не отслеживать интенсивность враждебных импульсов, поэтому мозг сразу отозвался расслабленным, рассудительным спокойствием.

«Будешь включать мотор? Пора! Работа есть работа…» — тут же напомнил о себе механический голос, льющийся из динамиков, спрятанных где-то за мягкой обшивкой, так, что невозможно было определить его источник.

Казалось, что этот голос разлит в воздухе и присутствует в каждом дюйме пространства.

— Пока подожди! — бросил Найл, обращаясь куда-то к панели управления пилота и голос отозвался:

«Хорошо. Напомню позже. Работа есть работа…"

Все, не сговариваясь, поставили свои разрядники невысокой пирамидкой в центре просторной кабины, словно сухие дрова в костре, который еще нужно разжечь. Но «жнецы» бросались каждому в глаза, как безмолвный укор.

Полукруглая крыша и выпуклые боковые панели кабины, сделанные из какого-то легкого материала, были полностью закрыты для постороннего глаза снаружи. Но окон они не могли обнаружить и изнутри.

Стоило Найлу только опуститься в массивное кожаное кресло пилота, как безжизненный голос снова напомнил о себе:

«Включить кондиционер?"

— Да! — на этот раз положительно отозвался он.

«Какой аромат хочешь сегодня?"

— Какой аромат? — переспросил Найл, не сообразив сразу.

«Агава.