– Ну ладно, – проворчала Изерн, широкими шагами направляясь к домику. – Сейчас мы доберемся до сути ее происков.

– И кто теперь задирает нос? – прошипела Рикке, поспешая следом. – Что, если девчонка и впрямь что-то скрывает?

Ей представилась комната, набитая головорезами Черного Кальдера, которые все как один поворачиваются к двери, когда туда вламывается Изерн.

– Надо было взять с собой Трясучку и пару его парней…

Но Изерн уже забарабанила по хлипкой двери так, что та заходила ходуном. Дверь распахнулась, и Корлет выглянула наружу. На ее хмуром лице появилось подозрительное выражение, когда она увидела их двоих, теснящихся на пороге.

– Что это вы тут делаете?

– А ты что тут делаешь? – торжествующе взревела Изерн.

Она схватила Корлет за шею и толкнула внутрь, другой рукой вытаскивая кинжал.

– Во имя мертвых, только не зарежь ее! – взвизгнула Рикке, торопливо входя следом.

Насколько она смогла разглядеть, когда ее глаза привыкли к полумраку, это был самый обыкновенный дом. Одна комната, освещенная одним маленьким окошком. Из горшка на очаге плыл аппетитный запах готовящейся еды. Рядом лежал раскрытый мешок, но в нем тоже не было никаких секретов, если не считать нескольких морковок и пары костей. Никакой банды головорезов, всего лишь скрюченная старуха с подслеповатыми глазами и здоровенной бородавкой на щеке, чрезвычайно удивленная при виде размахивающей ножом горянки, ворвавшейся в ее дом.

– Какого хрена? – прохрипела Корлет, распластанная по стене: рука Изерн пережимала ей горло.

Старуха схватилась за метлу.

– А ну отпусти мою внучку!

Рикке вздохнула, чувствуя себя более чем смущенной своим участием в этом фарсе.

– Сдается мне, Изерн, что ты можешь спрятать свой кинжал. Разве что ты хочешь порезать им морковку.

– Это моя бабушка, – буркнула Корлет, потирая покрасневшую шею. – Я прихожу сюда повидаться, когда получается. Приношу ей дрова, всякие объедки на суп.

– Почему ты мне ничего не сказала? – спросила Рикке.

– У тебя и без меня довольно хлопот. – Во имя мертвых, Рикке почувствовала себя еще хуже, чем прежде. – Послушай, может, ты наконец уберешь свой нож?

Изерн сунула кинжал куда-то в обтрепанные глубины своей одежды с таким кислым лицом, что им можно было бы квасить капусту.

– Ты же понимаешь, нам нужно соблюдать бдительность, – объяснила Рикке. – Черный Кальдер – хитрый ублюдок. У него повсюду могут быть лазутчики.

– Ты что, думала, что моя Корлет шпионит? – Старуха опустила метлу, и ее нижняя губа задрожала, у бедняжки. – Да она только и говорит о том, какая ты умная да как она рада, что тебе служит! Что ты изменишь весь Север к лучшему. Люди ходят ко мне за советом, и я всегда им говорю, как здорово…

– Ладно, ладно, ба, – перебила Корлет, жестами успокаивая ее. – Она права, нужно быть настороже. Просто мы друг друга не поняли, ничего особенного.

– Точно, – подтвердила Рикке, метнув в Изерн пронзительный взгляд. – Проще простого свалить вину на того, кто этого не заслужил.

– И насчет Черного Кальдера ты тоже права, он хитрый. – Старуха шагнула к Рикке, понизив голос: – Между нами, тут живет одна старая ведьма через два дома, так я ей совсем не доверяю. Держала бы ты ее на примете.

– Может, мы так и сделаем.

– Ну ладно. – Бабушка Корлет обвела их строгим взглядом. – Кто хочет супа?

– Благодарение мертвым, что нам удалось выкурить это гадючье гнездо! – сказала она.