Посольство любой страны — как сама эта страна в миниатюре. В нем есть политики и военные, специалисты по железным дорогам и по нефти. Есть и разведчики. В Москве сто двадцать пять посольств разных стран. Почти в каждом работает резидентура, а по-русски говоря, представительство зарубежной разведки.

Время от времени то одного, то другого дипломата ловят на шпионаже и высылают из России. Но место шпиона долго не пустует. Никто не знает, под каким видом приедет новый — помощника военного атташе или врача.

С этим трудно мириться. Но, с другой стороны, точно так же в посольствах России по всему миру работают наши разведчики.

Бистрофф был доволен своим назначением в Москву, а старому резиденту не терпелось вернуться домой. Поэтому двое американцев встретились как друзья, хотя раньше видели друг друга только на фотоснимках. После двух-трех вежливых фраз («Как дела?» «Как погодка в Лэнгли»?{Штаб-квартира ЦРУ в восьми милях от Вашингтона. С обычной квартирой штаб-квартира не имеет ничего общего. Это целый городок, в котором работает больше 15 тысяч человек.}) они стали звать друг друга по именам. Для людей, говорящих по-английски, это все равно что перейти на «ты». Ведь в английском языке «ты» и «вы» не различаются.

Усаживаясь в машину старого резидента, Бистрофф задал вопрос, волновавший его после разговора с пограничницей:

— Харви, в Москве проблемы с одеждой?

— Портные — дрянь, — ответил резидент, проживший в столице пять лет. — Их невозможно убедить, что рукав пиджака должен быть до запястья, а не до середины ладони. Даже у их президента пальцы едва торчат из рукавов — русский фасон. А готовой одежды сколько угодно: итальянская, французская, есть и наша.

— Странно, — сказал Бистрофф, — а девушка на пограничном контроле пообещала, что я оботрусь.

— И я тебе обещаю, — засмеялся Харви.

Оба не сомневались, что за вновь прибывшим дипломатом следят русские контрразведчики. Поэтому о работе не разговаривали, хотя машина Харви была проверена перед выездом из посольства и «жучков» для подслушивания в ней не обнаружили.

Харви учил Роберта переносному значению слов.

— Записывай: «обтереться» — значит «привыкнуть», «освоиться». «Перец» — «молодой человек» и «пельмень» — «молодой человек». «Чокнуться» — «сойти с ума». «Поддать» — «выпить»…

Вечером того же дня Харви повел Роберта на презентацию новой книги.

Презентация — это выпивка и шведский стол для журналистов. Сначала им рассказывают, какая замечательная получилась книга, а журналисты не слушают. Все равно в конце им раздают и книги, и пресс-релизы, то есть листочки, в которых напечатано то же, что рассказывали. Потом все пьют и закусывают стоя.

Книга была о современной живописи, поэтому на презентацию собралось много художников. Американцы холили от одной компании к другой, и везде им были рады. Для журналистов Харви был неисчерпаемым кладезем плетен из голливудской жизни. У художников он время от времени покупал картины, а двоим-троим помог получить денежный грант на поездку в зарубежные музеи. Вдобавок и Харви, и Роберт знали тьму анекдотов и следили за новостями спорта. Словом, не поболтать с такими полезными и приятными парнями было просто невозможно. Харви всем рассказывал, что уезжает, и представлял нового сотрудника но культурным связям.