|
.. – припомнил я рассечку, в которой обнаружил труп Полковника. – Там на стенке выступ был клиновидный... Весь в крови. И с прилипшими волосками... У меня еще мысль мелькнула, что он перед смертью выстоять пытался и затылком своим разрушенным стенку испачкал... Да... Точно, именно этим выступом он и убился... Это же надо! Хрясть затылком и готов! И еще этот порез на правой ладони... Специально себе кровь перед смертью пустил, чтобы следы на стенках оставить... С тем, чтобы мы подумали, что летально травмировали его в штреке, а в рассечку он умирать заполз... Вот гад!
Последняя моя реплика была адресована Баклажану, вновь застрелявшему одиночными по нашей канаве. – После самоубийства Полковника Баклажану оставалось только раскопать труп, поменяться с ним одеждой и разбить ему лицо камнем... – не обращая внимания на пули, зарывающиеся в землю над нашими головами, продолжила Синичкина развивать версию Кучкина. – После того, как он все это сделал, картина показалась ему не совсем убедительной и он отрезал себе ухо и прилепил его к обезображенной голове своего заместителя по безопасности... – Совершенно верно, миледи! – тепло улыбнулся Сашка. – Можно я буду вас так называть? – Можно, – ответила Синичкина весьма мило улыбнувшись (так, наверное, улыбалась леди Винтер, резвясь в широкой постели с неутомимым д'Артаньяном).
* * * ...Услышав "миледи", я немедленно унесся мыслями в прошлое. В те времена, когда Ольга была рядом не только в ресторанах и на пляжах, но и в разного рода переделках, мы с Баламутом и Бельмондо называли ее миледи. За жесткость и последовательность, с которыми она расправлялась с соперниками... Что поделаешь, женщины жестче, целеустремленнее, эгоистичнее мужчин. По крайней мере, мне попадались именно такие... Если бы миром правили мои женщины, он бы погиб... "Слабак", – усмехнетесь вы, прочитав эти строки. А я вспомню Чингисхана. Жестокий, кровожадный воин, покоривший полмира, овдовев, обернулся безвольным, ни на что не способным слабаком. Не он, выходит, а его жена посылала к горизонтам сеявшие смерть тьмы... И лишь после ее смерти он стал настоящим мужчиной.
А Элеонора Аквитанская? Не она ли, распутница, в пику своему бывшему мужу фактически развязала войну между Англией и Францией? Столетнюю войну? Сам Карл Маркс разводил руками, не в силах объяснить ее поступки научными теориями. А Орлеанская дева? Не она ли сумасбродными действиями добила клин, вбитый Элеонорой между двумя коронами? Никто не хотел бороться за Францию, даже король, всем, особенно простому народу, было наплевать, кому платить налоги. Вы скажете: "Ну и фиг с ней этой Францией!" А я вам отвечу: почитайте-ка историю! Если бы не эта взбалмошная девица, то Английская корона в результате Столетней войны утвердила бы свои законные, да, да, законные права на большую часть французской территории. И в результате мы с вами не имели бы Наполеона на свою голову. И не только Наполеона, но и Гитлера, ибо Германия при таком повороте исторических событий никогда бы не стала великим государством. Вы усмехнетесь: "Чтобы мы да не имели на свою голову!!?" И я с вами соглашусь и закрою тему, хотя мог бы вспомнить не одну женщину из когорты тех, которые испокон веков не давали нам, настоящим мужчинам, спокойно наслаждаться вкусом хорошо сваренного пива и отменных креветок. Вернемся, однако, к нашим героям.
* * * Некоторое время Кучкин молчал, наблюдая, как из древняка выбивается пыль. – Али-Бабай ступеньки соображает или лестницу ладит, – предположила Синичкина. – Самое интересное, что похождения трупа Полковника на этом не закончились, – посмотрев на нее, продолжил свой рассказ Кучкин. |
