|
Всегда одно напоминает другое, и даже когда тебе только восемнадцать лет, ты уже в плену этих подобий и сравнений, которые заставляют тебя думать о минувшем. Я была такая пьяная и такая довольная, но пепельница керамистки Ренаты все испортила, и я ушла, и психогейру пришлось одному стирать рвоту с платья Констанции. Дома в номере я попробовала пособирать пазл, но не смогла найти ни одного углового кусочка, распсиховалась, но потом улыбнулась, видя, что этот пазл с белками таки будет сущим проклятием, как я и рассчитывала.
24 мая Всю неделю много общалась с Констанцией. Больше, чем требовалось, откровенно говоря. С одной стороны, мне с ней приятно, с другой, я не могу быть собой в ее обществе, а если я все-таки пробую быть искренней, она впадает в ступор и думает, что я шучу и веду себя странно. Психогейр, к счастью, днем работает, так что его я почти не вижу. Утром я пробегаю пляж до конца и обратно, потом купаюсь и, завтракая на террасе, даю себе слово, что постараюсь прожить и этот день. В одиннадцать просыпается Констанция, и мы с ней что-нибудь затеваем. Были в аквапарке: катались с разноцветных горок и ели толстенные сосиски сомнительного вкуса, не знаю уж, из чего они тут делают сосиски. Еще мы ездили в глубь долины на шоу хищных птиц. Огромных орлов выпустили из вольера, и они улетели на несколько километров, но потом работники фермы стали махать над головами кусками мяса, и птицы вернулись. Орлы спикировали вниз, пролетели прямо у нас над головами и сели на землю в положенном месте. Потом нам дали рассмотреть их вблизи. Я сейчас рассказываю об орлах с размахом крыльев два метра. Это впечатляющее зрелище, и я, конечно, расплакалась, а Констанция сказала, что плакать здесь не о чем. Через два дня я вернулась туда одна, чтобы без помех насмотреться на орлов. Я просидела там с раннего утра вплоть до окончания последнего шоу вечером. Показ хищных птиц чередуется с шоу экзотических птиц; они разноцветные и милые, но не трогают мне душу так, как орлы, коршуны, соколы и грифы, — кстати сказать, вообще гигантские. Поразительно, что им удается подняться в воздух. Одна из тамошних работниц посадила мне на голову сокола. Но все равно орлы прекраснее всех. Я стала мечтать, что белоголовый американский орел схватит меня, поднимет в воздух, полетит к морю и бросит там на скалу, как чайки бросают крабов, чтобы разбить панцирь. Я не ушла и после последнего шоу, и ко мне подошла девушка, которая сажала мне сокола на голову. Сказала, что узнала меня, потому что видела, как я в первый приезд расплакалась, когда орлы опускались на землю, и что сама она точно так же отреагировала на это в первый раз. Она спросила, не хочу ли я еще посмотреть на птиц. Ее зовут Консуэло, она на несколько лет старше меня и приехала из Мадрида работать с орлами. Два последних вечера мы встречались с ней в барах Плайя-дель-Инглес. Похоже, у нас зарождается дружба. Я рассказываю ей то, о чем никому не говорю. Например, что я беременна. Скоро об этом будут знать все, кто видит меня в купальнике. Констанция, естественно, ничего не замечает, но мне это на руку. А Консуэло я рассказала, кто отец ребенка, и показала фото в интернете. А потом мы посмотрели на «You Tube» финал эстафеты на пять километров, и Консуэло сказала, что отлично понимает, что меня заводит то, как он выигрывает свои забеги. Она сказала, что я могу жить у нее, если хочу, но я ответила, что предпочитаю жить одна, и она это поняла. Но самое лучшее в Консуэло — что у нее есть права на управление маленьким самолетиком, на котором она пригласила меня полетать. В те дни, когда она не занята в орлином шоу, она летает вдоль пляжа на этом самолетике, с прицепленной к нему огромной рекламой дискотеки.
25 мая Ночь, я сижу на балконе, завернувшись в одеяло, небо ясное и звездное, я только что внезапно проснулась с самой четкой за долгое время мыслью. |
