|
Те, на кого не свалилось подобное горе, не смогут понять меня, пока сами не окажутся в такой ситуации. Здоровые не понимают, каково приходится больным, а те, кто хотят жить, не в состоянии постичь, почему кто-то хочет умереть. Так устроена жизнь. Мы можем выражать человеку сочувствие и стараться его утешить, но, расставшись с ним, мы отодвигаем его беды в сторону и идем дальше по своей жизни. Так должно быть. Я думаю, боль нельзя разделить ни с кем. Иначе жизнь стала бы невыносимой еще и для тех, кто не пережил сам ничего ужасного, и тогда бы люди, скорей всего, перестали размножаться, и все, кранты.
30 мая Чтобы мой план сработал, мне нужно обхитрить Консуэло так же, как я обдурила психогейра. С одной стороны, с ней это даже легче, потому что она ничего такого не подозревает и не представляет себе, как далеко я уже зашла, но с другой стороны это трудно, потому что мы с ней уже вроде как дружим, я ее люблю, быстро привыкла с ней откровенничать и не хочу ее обмануть. Короче, в ближайшее время мне нужно казаться общительной и уравновешенной. Хорошо бы пригласить Консуэло и, наверно, психогейра с Констанцией куда-нибудь, и мне нужно выглядеть веселой и воодушевленной, а во время полетов аккуратней задавать вопросы. Лучше все тщательно запоминать, чем засыпать ее вопросами, из которых она поймет, о чем я думаю. Я летала с ней уже два раза и чувствую, что могла бы уже сама поднять в воздух самолет, но надо еще понять, как мне незаметно в него пробраться. К тому же я не знаю, стоят ли самолеты ночью с заправленными баками. Надо мне будет осторожненько об этом спросить, например когда мы будем распивать вино.
31 мая Сегодня у парикмахера нашла номер «Национальной географии» со статьей под названием «Секреты продления жизни». Прогулки, оливковое масло, рыба и темный шоколад. Совершенно неприменимо на практике — «Секреты сокращения жизни» были бы куда актуальнее. Мало кто отваживается сказать, что жизнь может быть нежеланной.
1 июня У меня сегодня назначена вечеринка на террасе, и надо многое успеть приготовить, а еще собиралась пробежать пляж в оба конца, так что мне бы следовало встать несколько часов назад, а я все валяюсь в кровати. Ну не могу я встать. Меня не пускают мои мысли. Звучит ужасно напыщенно и с подростковой претензией на глубокомыслие, но это на самом деле так. Вдруг без всякой причины я стала думать, что в мире одномоментно происходит множество событий, но человек может быть только частью того, что он сам переживает. И все происходит всегда. Видимо, остальные давно поняли и приняли это, но я почувствовала внезапно и остро, что на земле непрерывно случается день или ночь, утро или вечер и кто-то умирает, а кто-то рождается, одни занимаются любовью, вторые смеются, третьи плачут, а четвертые работают. В каждое мгновение. Сегодня как и в любой другой день всякого года. А если разложить это на более мелкие части и представить себе секунды, то голова совсем идет кругом, потому что получается, что пока я тут лежу и смотрю на притворенную дверь террасы, в которую льется солнце, кто-то переживает худший миг своей жизни, он дрожит от страха и сейчас, то есть вот прямо сейчас, его убьют жесточайшим образом, в то время как другие испытывают что-то приятное, берут на руки новорожденного младенца или их нежно гладит по спине тот, про кого они вчера еще думали, что он не ответит на их страстные чувства. А еще кто-то, большинство, делают вещи, про которые они и не вспомнят в это же самое время еще через день, потому что они ничего ни в чем не меняют, но просто наращивают собой вереницу дел, которые должны делаться, и они делаются, непрерывно. В сегодня есть и все другие дни. И все мгновения совершаются сейчас. И почему я должна вставать из постели? А с другой стороны, почему я должна валяться и не вставать? Мне все кажется ужасно сложным и запутанным, особенно сейчас, но, видимо, я все-таки встану и довольно скоро. |
