Нина достала из сумки расческу и стала расчесывать Муму.

– У нее работала в горничных Тамарка, – сообщила мне попутчица после короткой паузы. – Мужики сволочи, сами в Москве кобелируют, сюда пару раз в месяц прилетают, а за женами «глаза» понатыкали. Томка за Эммой шнурком ходила. Конечно, Эммочка противная, грубая, слова хорошего никому не скажет, гав‑гав со всеми. Но ей прощают, потому что несчастная. Так вот, Тамарка заболела, ее подменила Катя, сестра Ники из отеля. Но Катя Эмме не понравилась, и она ее выгнала. Катька забыла в доме паспорт. Пришла назад, а Эммочка по дому без всего ходит. Во где кошмар! Катька всем растрепала, и с той поры Эмму люди жалеют. И как это она так умудрилась?

– Несчастья обычно происходят случайно, – вздохнула я.

– Ой, – закивала Нина, – точняк. Че ща расскажу! У Олеськи…

У меня началась морская болезнь. Эта неприятность никогда не случается с людьми на земле, но меня вдруг укачало от беседы с Ниночкой. Жалея, что не взяла никаких таблеток, я решила не слушать попутчицу. А та болтала без умолку.

– У ней любовь случилась с Максом, а он только постояльцев обслуживает. Их Ника поймала и парню пригрозила: «Будешь спать с чужими бабами – уволим». А тот ей и говорит… А она ему отвечает… А он ей… А она ему в рожу… А он ей… Налево!

Я, начисто потеряв нить разговора, нажала на педаль тормоза.

– Что?

– Надо внимательнее рулить, – укорила меня Нина. – Поворачивай, приехали.

«Мерс» замер у двухэтажного дома с вывеской «Лучьшие шубы». Похоже, Руфуса, хозяина фабрики, консультировала подруга Ниночки, поэтому надпись оказалась с орфографической ошибкой.

Моя спутница запихнула безропотную Муму в сумку.

– Ты сколько шуб до сегодняшнего дня купила? – деловито осведомилась Нина.

– Ни одной, – призналась я.

– Значит, ни хренашечки не понимаешь в мехе?

– Верно.

– Тогда молчи, – приказала отвязная девица, – иначе торг испортишь. Предоставь дело мне. Шоколадно срулю!

Удивленная странным глаголом «срулить» и не очень‑то понимая, что он обозначает, я покорно поплелась за Ниной. А она пнула дверь ногой и влетела в торговый зал. Где‑то под потолком звякнул колокольчик, в ту же секунду появилась молодая женщина в джинсах и футболке.

– Хау ду ю ду, мисс? – бойко произнесла она. А затем начала заикаться: – Ту… э… вонт… э…

– Не умничай! – оборвала продавщицу Нина. – Своих не признала?

– Здрассти, – с явным облегчением ответила та. – Шубку хотите?

– Нет, блин, приехали голову красить! – гаркнула Ниночка и поставила на пол сумку с Муму. – Поглупей чего спроси… Прямо обожаю в меховых лавчонках педикюр делать! Где хозяин?

– Руфус уехал за товаром, – доложила продавщица и расцвела в улыбке. – Я готова вас обслужить, меня зовут Вера.

Нина брезгливо поморщилась:

– Ты‑то на все готова, но я не общаюсь с поломойками. Где Руфус?

– Чай, кофе? – запела Вера.

– Руфуса! – гаркнула Нина.

– А вам? – повернулась ко мне Вера.

Я открыла было рот, но тут кто‑то подергал меня за брючину. Взгляд машинально устремился вниз. На полу сидела Муму – она явно хотела что‑то сказать.

– Это моя глухонемая свекровь, – гаркнула Нина, – она те не ответит, не лезь к бабке. Лады, мы уходим.