Некоторые муравьи приспособились жить в различных галлах на деревьях или в полостях больших колючих акаций. Структура их как нельзя лучше приспособлена для муравьев. Растения, на которых образуются подобные галлы с полостями, кроме того, приманивают своих квартирантов еще и специальными питательными выростами — «хлебцами». Муравьи, поселившиеся на таких деревьях-хозяевах на положении квартирантов, рьяно защищают их от различных насекомых-вредителей. Некоторые муравьи, живущие на деревьях, строят особые паутинные заграждения, опоясывающие ствол против враждебных видов муравьев, пытающихся проникнуть на дерево.

Муравьи рода Полирахус строят на листьях и ветвях изящные и почти прозрачные гнезда, сотканные как бы из конского волоса.

Главное орудие при строительстве жилища — челюсти. Муравьи вынужденные выносить наверх почву, особенно сыпучую, например, в пустыне, имеют на голове под челюстями своеобразную корзинку, состоящую из ряда крепких щетинок, поддерживающих груз снизу.

Несмотря на кажущуюся хаотичность расположения многочисленных галерей и камер, они построены так, что жилище проветривается, то есть в нем существует система поточной вентиляции. Объем камер жилища почти всегда значительно больше массы тел его жителей, так что запаса воздуха хватает.

Там, где существует угроза затопления дождевыми потоками, жилище отгораживается водонепроницаемым валиком.

Колпачки кардиокондиль

Один из самых крошечных муравьев пустыни Кардиокондиля ульянина оказался очень интересным. В его гнезде нашелся загадочный муравей-паразит Ксенометра. В мире всего было найдено только несколько самок этого муравья: на берегах Сены и на одном из Антильских островов. Теперь встречая гнездо Кардиокондилли, я, как бы ни был занят, укладываюсь возле него на землю и принимаюсь наблюдать.

Разыскать гнездо этого муравьи нелегко. Крошечный вход окружает маленький валик вынесенной наружу земли. Сейчас на небольшом косогоре, почти голом с редкими и приземистыми кустиками серой полыни и верблюжьей колючки я встретил такое гнездышко. Среди вынесенных из подземелий частиц почвы хорошо различалось громоздящиеся друг на друге шесть своеобразных колпачков. Они были похожи на плюску желудя в миниатюре, почти все одинакового размера, около четырех миллиметров в диаметре, снаружи шероховатые, изнутри — гладкие. Долго я разглядывал эти необычные сооружения, пытаясь разгадать, для чего они так сделаны. Потом взял один из самых свежих колпачков и попытался приладить над входом в муравейничек. Он точно закрыл его, подошел всеми своими изрезанными краями.

Так вот зачем это странное сооружение! Очевидно, во время похолоданий, сопровождаемых дождями, муравьи изнутри, прилепляя одну частицу глинистой почвы к другой, изготовляли своеобразные двери, прочно закрывающие убежище.

Но почему дверей колпачков оказалось шесть? Я спросил егеря, жившего у озера Каракуль, сколько было с весны похолодания с дождями. Моя находка была совсем недалеко от его домика.

— Да сколько! Шесть, — без раздумий ответил он. — Я их все наперечет помню. Как дождь, так от нас не выберешься на машине. Все солончаки раскисают.

А с паразитическим муравьи Ксенометра, описанным как представитель нового рода одним из французских мирмекологом, вышел конфуз. После того, как я его тщательно изучил, оказалось, что это просто-напросто уродливая самка, носившая еще и черты самца. Род Ксенометра было мною предложено считать несуществующим.

Две двери

Сегодня по настоящему первый теплый весенний день.