– А еще я был переводчиком, – сообщает он.

– А что именно вы переводили? Где?

– На соревнованиях среди инвалидов. Международных… Не шахматы, нет, именно активные виды спорта. Да, такое существует. Плавание в том числе. Нет, я не чемпион, но у меня неплохие результаты.

Это главный его козырь, тут уж им нечего сказать. Что, учебная программа? Конечно, он ее подготовит, благо не впервой. Разумеется, он в состоянии расписать весь курс обучения, он может делать раздаточный материал – умеет печатать на машинке пальцами ног. Да да, вы не ослышались, именно ног. Само собой, ему не верят. Но надо видеть чиновничьи физиономии, когда Франсуа снимает обувь: спокойно, велите подать печатную машинку; пожалуйста, приподнимите меня, у меня есть специальное кресло! Растерявшиеся функционеры покрываются краской стыда – нет, ну зачем уж так прямо? Не волнуйтесь, мсье, вам совсем не нужно раздеваться, мы вполне вам доверяем; но Франсуа желает добить их, отрезать все пути к отступлению.

– Продиктуйте мне что нибудь, пожалуйста, что вам угодно: «Под мостом Мирабо течет Сена» например, дважды два – четыре, четыре и четыре – восемь, «Вперед, дети Франции».

И как только в помещение вносят пишущую машинку, он садится перед ней и начинает работать пальцами ног; строка летит за строкой; он умеет проставлять заглавные буквы, запятые, он умеет оформлять подчеркивание, черный цвет, красный – пожалуйте!

Он заканчивает показательное выступление, ибо уж слишком унизительно выглядеть цирковым медведем перед собравшимися; он сразу же переходит к теме педагогического процесса. Современные языки, говорит он, натягивая носки, не мертвые, их нужно преподавать как разговорные. Устная речь – основа для овладения языком, а большинство обучающихся просто повторяют заученные фразы, которые никак не связаны с реальностью. К сожалению, продолжает он, изредка они еще что то могут написать или сказать на латыни или греческом, но не в состоянии связать нескольких слов по английски, чтобы спросить дорогу, заказать выпивку или просто поддержать разговор.

Он засовывает ноги в туфли.

– И как они будут выглядеть, мадам, мсье, на улицах, например, Лондона? Что они смогут сказать клиенту, посетителю? А если конференция, деловая встреча? А путешествия? Они же как цирковые собачки. Чтобы овладеть языком, прежде всего нужны уши, а не глаза. Нужен язык, а не пишущая рука.

Франсуа приводит в пример слова филолога теоретика Эмиля Часла – спасибо Жюльену, студенту германисту, – который говорил о методе погружения, когда ученик осваивает язык без каких либо предварительных условий, без перевода слов, без объяснений, он все равно что малый ребенок, он должен слушать. Он приводит в пример себя:

– Моя мама англичанка. Я говорю по английски благодаря ей. Она просто беседовала со мной, и это была лучшая школа.

– Но… Как вы собираетесь писать на доске?

– А я и не собираюсь писать! В крайнем случае попрошу кого нибудь. Мадам, мсье, это то как раз не проблема.

Мадам и мсье несколько смущены, но все же сомневаются:

– А вы не боитесь, учитывая ваше состояние, преподавать?

Возможно, они имеют в виду, что своим видом он шокирует учащихся и других преподавателей. Вызовет невольное любопытство, нетактичный интерес. Кроме того, никто не исключает элементарное непонимание и даже агрессию.