Яков: — Будь по–вашему. (с этого момента разговора меняет настроение, решившись на второй вариант переговоров) Право, есть более важные предметы для разговоров.

Мария: — Опять хмуритесь! Вы мучительный поклонник, Яша! Увидела вас сейчас — обрадовалась. Этакий богатырь с ромашками! Страшно мило! И вот снова беспокойно на сердце! Зачем все время говорить о серьезном? Зачем строить планы в наше время? Вы искушаете судьбу. Да улыбнитесь же!

Яков:(кивает на карточку из доставленной недавно корзины роз) — Заводчик Зарделов, вам, очевидно, милее. Полагаю, блестящий весельчак (смотрит на соболиный палантин) и не заглядывает в будущее. Извините, божественная. Мне рядом с вами, как–то не шутится!

Мария: — Заводчик человек ясный. С некоторых пор я не люблю загадок. Вы загадка, Яков Осипович.

Яков: — Самую главную загадку вы давно про меня разгадали. Да я и не скрываю. (Целует ей руку). Будь я самый красивый, самый умный, самый лучший человек на свете, я бы непременно просил вашей руки… Но есть обстоятельства…

Мария смеется: — Ваша мама не терпит актрисулек. А может быть, где–нибудь в захолустном городке вы прячете семью? Яша, милый, зачем мы разыгрываем это водевиль? Мне отлично понятны обстоятельства, мешающие бывшей уличной певичке стать супругой добропорядочного гражданина с «принципами». Вам ведь известно мое прошлое.

Яков: — Увы, мне вообще известно много больше, чем следовало бы знать для сохранения душевного покоя. Вот взгляните.(показывает ей фото).

Мария: (отшатывается, отталкивает листки) — Это жестоко, показывать мне ужасы!

Яков: — Банда «Летучая мышь» грабит, убивает, подрывает авторитет нашей власти! Я знал, я верил, что вам это не безразлично. У вас такая чистая душа!

Мария: — Душа? А ведь большевики утверждают, что души нет. Разве вы не большевик, Яша?

Яков: — Довольно тайн, Мария Николаевна! Я большевик и я охраняю свою власть. От врагов, бандитов, чуждых элементов.

Мария: — Ах вот как… Вениамин намекал, что вы работаете в органах (смеется) Он обожает сплетни и до смерти боится ЧК. Ему везде слежка мерещится. (смотрит на серьезного Яшу) Так это не шутка?

Яков: — А этих граждан узнаете? (дает ей фото)

Мария: — Каземир Свистунов… Мой бывший отчим. Человек жестокий и гадкий. Промышленник Щеканов…Кажется, была однажды у него на банкете. А впрочем — так много людей вокруг вертится… Простите — точно не могу припомнить.

Яков: — Прошу, Мария, выслушать меня внимательно. Положение чрезвычайно cерьёзное. Я сделал все, что бы защитить вас. Но вот. (передает М бумагу) — Ордер на обыск и допрос Марии Николаевны Полевицкой.

Мария: — Какая–то злая шутка… В чем меня подозревают? Я сутками пропадаю в театре, я всегда на виду! Сотни и сотни людей видят меня на сцене!

Яков: — А где вы были вчера от 16 до 17 часов? Я только что поинтересовался у горничной. Она сообщила, что хозяйка уезжала на таксомоторе как раз в это время. Была одета в бежевую накидку с шитьем.

Мария: — Разве ЧК запрещает дамам в эти часы носить бежевое?

Яков: — Запрещает грабить ювелиров. После отъезда покупательницы за деньгами для приобретения понравившейся изумрудной диадемы, Кнопфельд решил проверить выбранное ею изделие. В сафьяновой коробке лежала лишь смятая серебряная бумажка от шоколадки «Золотой Ярлык» (берет со столика шоколадку, которую во время разговора кусала Мария.