Это была первая и последняя встреча Магомаева с Хрущевым. А вот с Фурцевой они потом встречались довольно часто и вполне неплохо ладили. Ее помощники его не любили, а вот она даже питала некоторую слабость к талантливому юноше из Баку, с которым ей когда-то пришлось спеть дуэтом.

А после приема по случаю завершения Декады мастеров искусств Азербайджана Магомаеву вдруг предложили дать сольный концерт в Концертном зале имени Чайковского. Это было почти беспрецедентное событие – обычно молодые исполнители долго пели в менее значительных залах, обкатывали программу, набирались опыта, а уж только потом их допускали в ведущие концертные залы страны. Однако после того знакового финального пения в Кремлевском Дворце съездов Магомаев фактически «проснулся знаменитым», ведь концерт еще и транслировали по телевидению, а значит, его слышала вся страна.

Сказать по правде – он испугался. Ведь он никогда еще не пел сольных концертов. А если не сумеет? А если опыта не хватит? А если… Но Муслим Магомаев не привык отступать перед трудностями, поэтому сделал вид, что в этом предложении нет ничего особенного – подумаешь, сольный концерт в Концертном зале имени Чайковского, разве это сложно? И согласился. Приехав в Баку, он сразу пошел к Сусанне Аркадьевне и попросил помочь ему, ведь на самом деле он не знал даже, с какой стороны подступиться к подготовке программы сольного концерта. Она, конечно, растерялась не меньше, чем он, но после первой растерянности рьяно взялась за работу. Они выстроили программу по хронометражу и по содержанию и начали ее готовить.

Вскоре открылась еще одна любопытная особенность, которая так и оставалась у Магомаева всю жизнь. Оказалось, что после пяти-шести песен он устает и нуждается в перерыве минут на десять – пятнадцать. Причем потом, после этого перерыва, может легко петь весь оставшийся концерт. Несколько лет спустя, после консерватории и стажировки в Италии, он, конечно, научился и профессионально владеть голосом и правильно выбирать порядок песен, чтобы давать себе и эмоциональную передышку, и отдых связкам. Но в 1963 году Муслим был слишком молод и неопытен, да и сольный концерт ведь у него был первый, но зато сразу такой, который ну никак не должен был стать тем самым «первым блином». Поэтому пришлось выкручиваться – с разрешения музыкального редактора Московской филармонии он пригласил поучаствовать в своем концерте скрипача Александра Штерна, который и «разбавил» его пение, дав возможность отдохнуть те самые необходимые несколько минут.

Были и чисто бытовые сложности, например у Магомаева даже не было теплого пальто, а концерт был назначен на ноябрь. Может показаться смешным – как это не было пальто? Но Баку ведь теплый город, там осенне-зимняя одежда просто не нужна. Впрочем, и с остальной одеждой было не слишком хорошо, жена Евгения Примакова, работавшая на студии «Мелодия», потом вспоминала: «Приехал мальчик из Азербайджана, худющий такой, так скромно одет, пиджачок как с чужого плеча…»

Костюм на нем был на самом деле все-таки собственный, просто очень поношенный, да и маловат он ему был – в свои двадцать с лишним Муслим умудрялся продолжать расти. А вот пальто он так и одолжил у своего друга Владимира Васильева.

Но все это мелочи, которые, по правде говоря, беспокоили окружающих гораздо больше, чем самого Магомаева. Его интересовал прежде всего сам предстоящий концерт, ведь это было его первое сольное выступление, первый выход один на один с целым залом, явившимся послушать его и только его.