И что же его так насторожило?.. Ну, это пустой вопрос: у деятеля его уровня такое количество проблем и проблемочек, что гадать можно долго. И все равно ничего не угадаешь.

Так — он вернулся. Он был уже напряжен… Он вошел и сказал: извините, Настя… Нет, не так… Он сказал: прошу прощения, Анастасия Михайловна.

Стоп! Стоп, родная… А ведь раньше он никогда — ни разу! — не назвал меня Анастасия Михайловна. Ни разу… Да, он, видимо, и не помнил моего отчества. Да что не помнил! Он его и не знал. В девяносто первом, когда мы познакомились, то были Толя и Настя… Пари это дурацкое… Настя, Настя… И вдруг — Анастасия Михайловна. Что это значит?

Это значит, что серьезная информация относилась ко мне! Человек сообщил Рыжему что-то про меня… Что-то настолько важное и срочное, что не мог подождать до конца нашей беседы. Что-то такое, что сразу насторожило Рыжего и изменило его ко мне отношение.

Что это может быть?

Пожалуй, только одно: Рыжий узнал о моем решении убрать Мизинца!

Насте стало тревожно, знобко. Холодным потянуло ветром.

Рыжий захлопнул тонкую папку с четко отпечатанным текстом на блестящей обложке: «Зверев А. А. Псевдоним ОР: Белов» — и швырнул ее на стол. Там уже лежала точно такая же папка с надписью: «Обнорский А.В. Псевдоним ОР: Душман».

— Это все здорово, — сказал он, — но…

— На хорошую разработку требуется время, — отозвался Николай Николаевич. — Через пару недель сможем дать больше. Пока могу добавить, что есть непроверенная информация о связи Обнорского с Наумовым.

— С Колей-Ваней? Любопытно… Хотя я-то имел в виду другое. Объясни мне, Николай Николаич, почему именно эти двое сумели фактически раскрыть убийство? А? Все структуры Питера ориентированы на дело Малевича, все в работе неустанной. У них есть штат, базы информационные, агентура… А раскрыли два обычных журналиста.

Николай Николаевич пожал плечами. Сейчас он был без галстука, сидел напротив Рыжего с бокалом виски в руке.

— Объяснений может быть много: во-первых, они оба местные. То есть знают и город и людей.

— Грач тоже местный. С самого начала он тоже был сориентирован на убийство Мойши. Однако ж результата не дал.

— Во-вторых, — продолжил Николай Николаевич, — у них могут быть неизвестные пока нам источники информации.

— Группа Грача тоже имеет очень хорошие и весьма недешево оплачиваемые источники.

Николай Николаевич подумал, что деньги на оплату агентуры идут, скорее всего, в карман группы Грача… Надо, кстати, провентилировать эту тему… Но Рыжему этого не сказал.

— А в-третьих, Анатолий Борисович, в ходе ОРМ есть огромный элемент случайности.

— Что такое ОРМ? — уточнил Рыжий. Он не любил неточностей, и если чего-то не знал или недопонимал, не стеснялся спросить.

— Оперативно-розыскные мероприятия… Так вот, в ходе ОРМ огромную роль играет случай. Кому-то повезет, кому-то — нет. Есть такой афоризм: из двух дураков-генералов один все равно выиграет битву и его назовут великим полководцем.

— Логично, — усмехнулся Рыжий. — Но тем не менее это ничего не объясняет. Согласен?

Контрразведчик пожал плечами, отхлебнул виски. За окном сгущались сумерки, было очень тихо.

— А все-таки объяснение есть, Николай Николаич.

— Какое же?

— Талант! Талант.