Коу хорошо знал меня, в юности мы даже одно время дружили. Он понимал, что я — тертый калач, так просто голыми руками меня не возьмешь, и от своего не отступлюсь: в трудной ситуации набычу шею и попру напролом. Каюсь, в моем характере были и необузданность и безрассудство. Конечно, лучше всего действовать с холодной головой, но иногда на меня что-то находило, и я начинал палить во все, что движется, либо кидался с кулаками на любого, кто попадется под руку. Потом казнил себя за такие выходки, понимая, что когда-нибудь они доведут меня до могилы. Но…

Впереди поднимались Кроличьи Уши. Лумис видел их так же отчетливо, как и все остальные, поэтому я попридержал коня и поравнялся с повозкой.

— На горизонте ваша гора, сэр, — сказал я, — и уж если что-то должно случиться, то это случится скоро. Успеем попасть туда первыми, выкопать золото и удрать, тогда драки удастся избежать. Но времени у нас мало.

— Сколько?

— Может, день, может, сутки. Не больше.

— Как вы считаете, тех людей собрал Хукер, или они работали на кого-то еще?

— Думаю, что Хукер действовал на свой страх и риск, однако с этого момента положение изменится. Двое бандитов были из банды Коу — их убежище недалеко отсюда. Если Коу пронюхает о золоте, а мы к тому времени его достанем, нам придется удирать и отстреливаться от целой шайки.

— У него много людей?

— От трех до тридцати, все зависит от того, кто где находится. Во всяком случае народу у него достаточно.

Теперь я ехал позади повозки и немного в стороне, разглядывая следы. Их было довольно много, и это меня беспокоило. Хотя гора Кроличьи Уши лежит недалеко от дороги на Санта-Фе, как правило, здесь встретишь редко кого-нибудь. Но не сейчас.

«И что меня только понесло сюда, — ругал я себя. — Помчался за сокровищем, которого и не увижу. Не поздно еще и сейчас все бросить». А Пенелопа? У меня был выбор: оставить девушку на попечение ее друзей и врагов или драться за нее и в конце концов, может, не получить даже обыкновенного «спасибо».

Но она была настоящей леди, ее сияющие глаза разбили не одно сердце, и я свалял большого дурака, заглянув в них. Надеяться-то мне не на что.

На наших теннессийских холмах книга — редкость, я выучился лишь разбирать текст по слогам, однако у нас были сочинения сэра Вальтера Скотта. Учителя и проповедники часто читали их нам вслух. Я всегда воображал себя Айвенго, а другие видели во мне норманнского рыцаря.

И поскольку я был простаком, то частенько страдал из-за пухлых девичьих губ или ласкового взгляда, не рассчитывая на взаимность. Ведь женщины всегда прежде всего замечали мой сломанный нос.

Конечно, мне надо было уехать, исчезнуть, растворившись в ночи, но сделать этого я не мог. Лучше пуля в спину от старика, ехавшего в повозке рядом с Пенелопой, либо от всевидящего и всезнающего тихони. Да-да, бояться и остерегаться следовало именно Флинча.

Мы приближались к горам, и мне пришлось держаться рядом с повозкой. Моя дурацкая слабость к глазам девушки не распространялась на Лумиса. С мужчинами я не церемонился. Если он что-нибудь задумает, угощу его как следует — несварение желудка ему обеспечено.

— Вот гора Кроличьи Уши, — сказал я. — Вы, конечно, знаете, где спрятано золото Натана Хьюма.

Лумис натянул вожжи (он сидел на месте кучера), достал кошелек и отсчитал пятьдесят долларов.

— Ваши деньги, — сказал он. — Мы с вами расплатились, и вы нам больше не нужны.

Пенелопа смотрела прямо перед собой, и я обратился к ней:

— А вам, мэм? Если хотите, я останусь и помогу вам увезти золото.