В глазах Йэна почти ничего не отразилось, он только сильнее сжал плечи Джейси, ей даже стало больно.

— Ты знала? И все равно уехала, заставила меня пройти через все муки ада?

— Я уехала не из-за твоих отношений с Элейн, Йэн. Меня заставила уехать твоя непомерная гордость. Сейчас ты говоришь, что хотел мне все объяснить, но тогда ты был не готов признать даже самую маленькую ошибку. Если бы ты любил меня так, как ты говоришь, ты бы поговорил со мной, Йэн. Может, даже поехал бы за мной, чтобы уговорить не уезжать…

Нараставшая в его глазах ярость сменилась презрением. Он так резко убрал руки, что ей показалось, будто он оттолкнул ее.

— Боже Всемогущий, — процедил он. — Ты хотела, чтобы я бросился за тобой и умолял тебя вернуться? А ты хоть представляешь, что я испытал, когда ты бросила меня? Ты хоть раз задумалась?

Джейси захотелось дотронуться до его лица, но внутренний голос не позволил ей сделать этого.

— Да, Йэн, — сказала она мягко, с сожалением. — Я задумывалась. Но тогда я была очень молода, как и ты, и так поглощена собственной болью, что могла думать только о себе.

Несколько мгновений Йэн смотрел в сторону, и Джейси стало интересно, о чем же он думает. Когда он снова посмотрел на нее, она похолодела от его взгляда.

— Что ж, я расскажу тебе, что я чувствовал, Джейси, — тихо произнес он. — Иногда мне казалось, что я просто умру, так мне было больно. Я не мог ни есть, ни спать, ни думать. Иногда я забирался далеко в буш и кричал, пока не срывал голос.

Джейси сжала виски и закрыла глаза.

— Я тоже страдала, Йэн. Я тоже страдала, — вздохнула она и подняла на него глаза. — Но ведь ты пришел говорить не о прошлом?

Он пригладил пятерней волосы и мрачно подтвердил:

— Нет. Не о прошлом. Нам нужен учитель для школы в Иоланде, и Брэм и Уилсон считают, что ты можешь согласиться.

Джейси невольно усмехнулась:

— Как это мило с их стороны — они посчитали меня подходящей для этой работы. Скажите мне, мистер Ярбро, а каково ваше мнение?

Его дивные глаза зажглись обычным для них упрямством, которое только и помогает выжить в буше.

— Я возражал, — просто ответил он. — У тебя изменится настроение — и ты сбежишь, а кроме того, в твоей голове много вредных идей, особенно для девочек.

Джейси рассердилась и развеселилась. Вот та причина, возможно, настоящая причина, по которой они никогда не смогли бы ужиться. Она любила независимость, а в основе характера Йэна, хотя он и мог встать перед женщиной на колени, если бы захотел, лежал мужской шовинизм. Он всерьез считал женщин хрупкими созданиями, не способными своими силами справиться с жизненными трудностями и нуждающимися в противоположном поле.

— Ты не очень-то мне доверяешь, — сказала Джейси.

— А с чего бы мне доверять тебе? — заметил Йэн. — Ты похожа на свою мать: исчезнешь при первой же опасности. Ты делала это раньше, сделаешь и сейчас.

Слова Йэна достигли цели. Слишком часто Джейси сбегала от слишком многих вещей. Он даже и не знает, как часто. Она вздернула подбородок:

— Я расцениваю это как вызов. И пожалуйста, оставь мою мать в покое.

Он прищурился и сдвинул шляпу на затылок.

— Ты берешься за эту работу или нет? Денег за нее почти не платят, занятий много, и добираться в поселок придется по худшим в Австралии дорогам.

Джейси улыбнулась, хотя ей хотелось заплакать.

— Да, я берусь за эту работу. Хотя бы назло тебе.

— Это — по-твоему, — не остался в долгу Йэн.

Он повернулся и пошел к жеребцу, который, напившись, поднял красивую голову и встревоженно глядел в сторону хозяина.