Старика сняли с ослика и устроили поудобнее. Пожилая женщина принесла ему жареное мясо на блюде, сделанном из половинки тыквы, и он с жадностью принялся есть. Индейцы-тараумара молча подошли и внимательно смотрели на Муни. Казалось, они чего-то ждали.

Мужчина в сомбреро прошел через толпу и остановился у костра. Он был несомненно индейцем, но одетым, как пеон.

— Этот старик и девочка, — начал он, — говорят вам большое спасибо. Вы хороший человек.

— Благодарю, — ответил Муни. — Я был рад им помочь. А как я отсюда выберусь?

— Не ходите никуда. — Человек покачал головой. — Тот мужчина, дон Педро, будет вас искать. Вам надо ждать здесь… Сюда он не придет. Сюда никто не придет.

Тэнслип присел на корточки у огня. Индеец говорил правду, но он вовсе не собирался долго оставаться в этом каньоне. Он понимал, что каньон небезопасен для тех, кто попытается войти сюда без разрешения тараумара. А выйти?

— Если пойти по течению реки, — показал он на юго-запад. — Там есть выход?

— Да, но очень далеко, и путь трудный. Но вы подождите. Еще много будет времени впереди.

Они принесли ему мясо и бобы, и он вдоволь поел впервые за много дней. Сидя у огня, Тэнслип смотрел на индейцев, которые бросали на него уважительно-любопытные взгляды. Девочка возбужденно рассказывала им о том, что произошло, и по ее выразительным жестам он понял, что она подробно описала сцену его стычки с доном Педро и двумя его вакерос.

Муни бездельничал в ущелье два дня. Он увидел террасы на склонах, где индейцы возделывали злаки. Кроме этого, они охотились, ловили рыбу и ходили собирать растения. Дальше в каньоне растительность становилась тропической. Здесь жили странные птицы, ягуары, росли тропические фрукты. Один раз он вместе с ними спустился к реке. Сезон дождей кончился, и красная вода стояла низко, но по отметинам на скалах он понял, что тихая сейчас река временами превращается в бурный поток, и сообразил, почему индейцы уговаривали его подождать.

— Индио, — неожиданно заявил он на третий день, — мне надо ехать. Не могу больше оставаться среди вас. Я должен ехать.

Индеец присел на корточки и кивнул.

— Куда вы теперь поедете?

— На юг. — Тэнслип пожал плечами. — Возвращаться на север мне нельзя.

— Понимаю. — Индеец почесал под мышкой. — Вы хороший человек, сеньор.

Из кармана рубашки он достал клочок бумаги, на котором каракулями был написан адрес.

— Это ранчо. Вы можете поехать туда. Там женщина, она из индейцев, как и я. Она очень… очень… как это сказать? Rico?

— Да, я тебя понял. — Муни пожал плечами. — Единственное, что я хочу, — это скрыться из виду и зарабатывать себе на жратву, пока не настанет время и я не смогу вернуться на север. — Он потер рукой подбородок. — А потом, если заработаю деньги, поеду в Вера-Круз, возьму билет на пароход до Нового Орлеана, а оттуда домой, в Вайоминг. Вот это будет лучше всего.

Тэнслип задавал индейцу вопросы и чертил на песке карту. Индеец кивал, быстро все схватывая. Казалось, что он был здесь единственным, кто провел какое-то время вне каньона. Он сказал, что работал у той женщины, к которой посылал Муни. Она вдова, уже не молодая и очень мудрая. Почти все ее работники из племени тараумара.

Тэнслип уходил на рассвете.